Все девицы на выданье обеих столиц ожидали, когда же Ковалев решит остепениться и задумается о наследниках. Кажется, только Василису этот вопрос не интересовал, но (превратности судьбы!) именно она сейчас делает глоток из той же венчальной чаши, что и Ковалев.
- Господи, помилуй. Господи, помилуй. Господи, помилуй.
Отец Иоанн, вещавший про здравие брачующихся, задержал взгляд на Ваське. Дело в том, что девушка с рождения имела физический дефект – одна ножка была короче другой. Отец считал нужным держать ребенка в строгости, приучая к будущим жизненным невзгодам. Он заставлял ее выполнять все те упражнения, которым обучались другие дети в семье: скакать верхом, танцевать все танцы, вплоть до самых быстрых, принимать физические нагрузки. Все это давалось Ваське в обмен на слезы и боль, но то ли воспитательные практики отца, то ли сильный характер самой девушки не давали ей отступать.
Василиса получила лучшее образование в Александровской женской гимназии, по собственному желанию посещала институтские лекции, и даже обучилась основам медицинских знаний. Хоть дам в анатомических комнатах не жаловали, Васька настырно лезла вперед, аргументирую свое право находиться там своим врожденным дефектом: мол, хочу понять, как и что во мне устроено, и почему оно иначе, нежели у других. Профессора с восторгом относились к жажде самопознания у Василисы, тем более что она позволяла студентам, будущим врачам, на практических занятиях смотреть свою кривенькую ножку. Когда об этом узнал отец, разразился жуткий скандал, а после начали всплывать и другие, как он говорил, «фокусы». Оказалось, что дочь систематически прогуливала все обязательные занятия (музыку, рукоделие, танцы), уделяя время прогулкам по городу. «Ее видели в Фонарном переулке!», - вопил отец. Переулок и правда считался грязным местом, и присутствие там дворянской дочери считалось неуместным. Но девушку так влекла настоящая жизнь! Люди там жили иначе, мыслили по-другому, и на ее хромоту совершенно никто не обращал внимания. Василиса видела там одноглазого старика с провалившимся носом, и даже на него никто не смотрел косо. Нравы простых людей так ярко отличались от нравов высшего света, и это манило в какой-то степени не принимаемую своим кругом девушку. Там твои недостатки становились поводом для гордости, лихого прозвища, а не придирок отца и жалости многочисленного семейства.