Мост этот перекинулся через реку на «Северной железной дороге», протянувшейся лентой от нового Вавилона, Парижа, до границы Франции и чужих пределов.
На склонах крутых берегов, густо заросших травой и полевыми цветами, нет ни дорог, ни тропинок… Зданий или какого-нибудь крупного строения поблизости тоже нет, только в одном конце моста стоит сторожевой домик около двух застав, которые преграждают шоссе, идущее через полотно железной дороги. По мосту ходит и носится взад и вперед, молнией, с берега на берег, лишь одно почти сказочное чудовище или апокалипсический зверь, или позднейшее исчадие ада – дьявол девятнадцатого века – паровоз. Много злата и много зла развозит он по миру, но все же злата меньше, а зла больше… Злато рассыпается и улетучивается, а зло остается, глубокие корни пускает, пышно расцветает и дает скороспелые плоды.
В ясный и жаркий день перед сумерками, под самым мостом, в прохладной тени, упавшей на зеленый берег от громадного сооружения, в свежей и душистой траве лежала на спине и сладко спала девочка лет пятнадцати… Крайне смуглые, плотные руки с темно-синими жилками, оголенные по плечи от засученных ради жары рукавов, закинуты под голову; немного расстегнутый ворот платья обнажает смуглую, матово-желтую шею и грудь. Белый воротничок, наметанный на живую нитку к вороту платья, оторвался с краю, отстал и, топорщась вверх, шевелится от ее сильного, но ровного дыхания… Серенькое платье из дешевой материи, безукоризненно чистое, но поношенное, плотно облегает без складок изящное и миниатюрное тело девочки. Это платье слишком износилось, измылось, и, как бы простая кисейка, даже как бы дымка, обвивает полудетскую грудь, стан и протянутые ноги. Из-под платья высунулись поношенные, но свежевычищенные ботинки с высокими, сбитыми каблуками и с двумя дырками на одной из них… Чулки ярко белы, но кое-где искусно заштопаны.
Лицо девочки оригинально красивое, правильно овальное, сухое, поразительно смугло, но замечательно чисто и свежо. Румянец на щеках выступил теперь от сна и жары и исчезнет тотчас при пробуждении… Вокруг маленькой головки рассыпались на подложенных руках и на траве, густой массой, замысловато вьющиеся кудри черных, как смоль, волос.