Давайте начнём с того, что ничего нет. Эти записки из пустоты родились, собственно, из пустоты. То есть из ниоткуда. На самом деле они и не рождались, но это сложно объяснить. Я хочу, чтоб вы ни в коем случае не подумали, что я пытаюсь умничать, потому что умничать я совершенно не люблю. Любая умная мысль уж слишком напоминает мне о ней. Моей совести. Она многое знает, поэтому, разговаривать при ней я вообще боюсь.
Ни приложу ума, как выходит, что мы болтаем на протяжении всей темноты. Потом она откровенно врёт мне, что, возможно, сегодня, нечаянно уснёт на моём плече. Я знаю, что она опять уйдёт. Она не может не уйти. И снова, с первыми лучами солнца я совершенно пуст. То есть, полон. Простите, совсем запутался. Именно на рассвете я становлюсь совершенно полным. Меня полностью заполняет свет. Заполняют краски этого мира. Заполняют полностью. Я полностью светел. И меня как бы нет. Хотя именно в этот момент и существует то, что вообще можно назвать мной.
Звучит бредово, да? Я вообще, если честно, не мастер объяснять. Да и не любитель этого дела. Не понимаете и не надо. Я вот о чём сказать хотел. Если бы эти записки существовали, надо было бы их откуда-то достать. Черпаем мы подобную хрень обычно из бесконечности. А её нет. Уж слишком много места бы занимала. Вернее, умные люди, конечно, знают, что она есть, и даже догадываются, что она и есть колба для всего остального. Только длиннющая очень штука. Но внезапно упирается так резко в пустоту. Я вам с полной уверенностью это могу сказать. А, если вы мне скажете, что бесконечность никуда не упирается, то я скажу вам, что, во первых, не стоит меня перебивать, а во вторых, повторять то, что я говорю, другими словами. Плагиат вам чести не делает.
Так вот, упирается эта бесконечность в пустоту, и пустота пожирает её. Ну, потому что в ней ничего нет. И упираться туда, конечно, очевидное самоубийство. То есть, бесконечность как бы есть, но её как бы нет. И я устал спорить об этом с Лизой.
