Перебирая бусины своей чётки, Аганот сидел на кресле веранды своего замка на берегу Тихого океана и с прискорбием размышлял о своей вечности:
– Я вижу бессмертие в горах и облаках над ними. Я вижу бессмертие в плачущем ребёнке, которого обнимает мать. Я вижу бессмертие в каплях дождя, сливающихся с бездонным и холодным океаном. Я вижу бессмертие в великом небе, которое застыло в вечной картине моих глаз, – проклинал своё бессмертие Аганот.
Радость жизни оставила его на едине со своим бессмертием, отвратным ему. Печальная мёртвая душа Аганота вспоминала о времени, когда он жил. Он именно жил до того момента, когда он утратил свою жизнь, познав вкус человеческой крови. Лёгкий бриз океана не давал ему забыть, как он променял свою любовь к жизни в обмен на то, чтобы вечно наблюдать за нею. Но платой стало то, что он больше не чувствует её, потому что любовь к жизни – есть сама жизнь, а он вкусил кровь человеческой жизни и отдал её во власть вечной тьмы.
Аганот услышал стук в дверь своего замка, ожидая своего верного слугу, который должен был рассказать ему новость о судьбе его любимой женщине, которую осудил Верховный совет вампиров за нарушение ею заповеди кодекса вампиров. Алиния с прекрасными чертами лица и белыми волосами раскрыла себя людям, несмотря на запрет.
– Тинас, Заходи! – предложил Аганот войти в свой дом его слуге. – Что решил Верховный совет вампиров?
– Господин, Совет решил, что будет смертная казнь! – с тревогой ответил Тинас.
– Что и следовало ожидать! – с придыханием ответил Аганот.
– Вы хотите встретиться с нею? – спросил Тинас.
– Ни в коем случае! – с разочарованием на лице твёрдо сказал Аганот.
– Но почему вы не хотите увидеть её, мой Господин? – с недоумением спросил Тинас.
– Потому что она сделала свой выбор! – со злостью ответил Аганот.
– Разве она не заслуживает вашего прощения? – осторожно спросил Тинас.
– Нет прощения тому, кто не простил другого! – ответил Аганот, который искал свою чёрную трость.
– Но вы же тоже не можете простить её! – заметил Тинас.
– Именно поэтому нет прощения и мне! – с печалью сказал Аганот.
