Тик-так. Тик-так.
Огромные часы стоят в доме, но кажется, что их мерный, зловеще-неотвратимый ход слышен даже здесь, в саду.
Тик. Так.
Сердце бьется в два раза быстрее, и реальность рассыпается мозаикой, яркими, блестящими картинками-ощущениями.
Невероятно синее небо сквозь накрепко сцепленные меж собою ветви, слепящее глаза. Шершавая кора под отчаянно цепляющимися за ствол ладошками. Ненадежный сук, обломившийся под неловко поставленной ногой…
– Визжишь, как девчонка! – презрительно ухмыльнулся молодой человек лет шестнадцати, небрежно помахивая пучком крапивы.
Жгучие стебли он сжимал голой ладонью и совершенно не испытывал дискомфорта. Солнце искрами отражалось в недобро прищуренных карих глазах, золотило русые волосы с сильно подпаленными кончиками.
– Я и есть девчонка! – сердито пропыхтела семилетняя малышка, зависшая вниз головой в каком-то локте от изумрудной травки.
Подол розового, щедро украшенного белоснежным кружевом платьица задрался, открывая заштопанные на коленях штанишки. Парень хмыкнул, то ли одобряя подобную практичность, то ли осуждая, и небрежно перекинул необычный букет в другую руку.
– Ты, Грейси, не девчонка, – задушевным тоном сообщил он. – Ты – сплошное недоразумение, и я даже представить боюсь, что из тебя в итоге вырастет!
– Подумаешь! – пуще прежнего задергалась в невидимых путах девочка. – Да твои патлы все равно кто-нибудь рано или поздно подпалил бы… Ай! Я папе пожалуюсь!
– На здоровье! – разрешил парень, еще раз несильно шлепнув ее крапивой по защищенным плотной тканью штанишек ягодицам. – Не сомневаюсь, что он с удовольствием добавит!
– Грейс! Даниэль! – донеслось со стороны утопающего в зелени дома.
Парень торопливо повел рукой, и девочка с писком повалилась на траву. Подскочила, одернула платьице, кое-как поправила успевшие растрепаться каштановые локоны и одарила своего обидчика свирепым взглядом. Тот смущенно пожал плечами и зашвырнул крапиву в кусты шиповника.
– Богиня тебя покарает, – явно подражая кому-то из взрослых, погрозила тонким пальчиком Грейс.
– Тебя бог тоже не помилует, – хмыкнул Даниэль, вынимая из ее волос сухую веточку. – Идем, чудовище, пока твой отец сам за нами не явился.
