Молния расколола черное небо, осветив застывшего у окна мужчину, завороженно взирающего на буйство грозы. В ладонях он сжимал пустую чашку из-под крепкого бодрящего отвара, терпкий, горький, тревожный аромат которого все еще витал в воздухе. От громового удара содрогнулись стены и отозвалось что-то в самой глубине сердца, что-то настолько же древнее, как этот дворец, и безудержное, как летняя гроза.
Распахнуть бы створки и шагнуть навстречу стихии. Избавиться от всего чуждого, навязанного веками существования бок о бок с презренными людишками, стать наконец-то частью жестокого ветра и безжалостного дождя…
…и утратить себя в ночном безумии. Стать подобным низшим чентолям, чьи призрачно мерцающие тела рассекают воздух наперегонки с молниями…
Шэт-шан Канро, полновластный владетель Прайго, резко отвернулся от окна и смерил тяжелым взглядом застывшего возле стола человека, кутающегося в плащ с капюшоном. Единственная свеча не могла победить мрак, а молнии не так уж и часто его разрывали, однако старому звездочету Агрийо всегда было мало тьмы. Порой казалось, что под плащом скрываются ожившие тени, и даже голос старика, служившего еще отцу Канро, был им под стать – вкрадчивый, невесомый, пробирающий до мурашек. Не владетеля конечно же, но, как Агрийо действует на простых смертных, шэт-шан понимал – сплетен в свое время наслушался достаточно. И не только о бессменном звездочете. Слуги знали все. Или же думали, что знают. И их рассказы, украдкой передающиеся из уст в уста, изрядно развлекали Канро и щекотали нервы вольным и невольным его гостям.
В этот раз Агрийо ничем не порадовал своего господина. Напротив, вести, принесенные им, породили новую волну желания шагнуть в окно и слиться с грозой. Вялую такую волну, бессильную.
Сбежавшую невесту наследника до сих пор так и не нашли.
– Не нашли, – нараспев повторил Канро. Злость выплеснулась накануне, вся, до последней капли, оставив вместо себя опустошение и разочарование. И усталость. Тяжелую, как ритуальные доспехи, и непреодолимую, как дороги ночной равнины Заката.