Этот день был не только для меня судьбоносным. День, в который произошло оно. Сегодня всем детям вкололи одновременно некую инъекцию, многие умирали, многие вставали, пытаясь выжить. Они пытались сбежать, но потом просто падали замертво. Это был день Z. Все ждали каких – то положительных результатов от тех, кого выбрали в эту программу, но выжило только трое. В день, когда мне вкололи триггер, моё сердце остановилось. Я слышала, только отдалённо, что кто – то мне кричал: – проснись, проснись! Затем голос попросил десять кубиков адреналина. После этого, моё сердце снова начало биться. Я проснулась и увидела их, а потом снова потеряла сознание. До того момента, пока они не поняли, что надо вколоть что – то ещё. После этого, я снова очнулась, сердце пришло в норму, я не чувствовала ни жара, ни холода, ничего. Это нужно было для устойчивости к экстремальным температурам. И это сработало. Я лежала на столе, привязанная руками и ногами к столу липучками, пока вдруг они резко не выбежали в коридор. Одна липучка оторвалась и держалась почти на соплях. Мне понадобилось две секунды, чтобы освободить руку и освободить себя от оков. Я убрала капельницу и выбежала из здания в операционной сорочке. По дороге я не встретила никого, почти. Только что я заметила, как некоторые врачи в операционных, с прозрачными окнами, пытались спасти остальных детей. Однако, я хотела спастись больше всего на свете и как можно быстрее убежала в лес. На мой след напали, я слышала вой собак и как они бежали, я слышала хруст снега вдалеке и выстрелы. Выстрели, попадающие в таких же детей, как я. Это не прекращалось, как на войне, становилось только менее их слышно, с каждой минутой, когда я убегала всё дальше и дальше от них. Впереди я увидела мост через реку. Когда я подбегала уже к мосту, я поскользнулась и провалилась под лёд. Подо льдом, внизу, воды уже не было, только немного льда, перемешанного с листвой. Я остановилась и решила никуда не бежать. Когда они подходили к мосту, собаки застыли, пытались что – то унюхать, но они потеряли след. Я слышала хруст снега наверху и бляшку на ремне, которая постоянно стучалась о ружьё. Мне было очень страшно, казалось, они убивали безразборочно всех, даже тех, кто прошёл этот эксперимент. Они обсудили, что делать дальше, так как собаки потеряли след и решили пойти дальше в лес. В то время, пока я ещё лежала на мокрой траве, через некоторое время я перестала их слышать. Поэтому я пошла по тоннелю, держась левее, в надежде, что так я выйду к лесу, а затем и к дороге. Я шла босыми ногами по холодному, плиточному полу тоннеля, было темно, разве что свет от луны, сквозь верхний слой льда немного освещал путь. Спустя минут десять туннель закончился и дальше был резкий подъем по заледенелой земле. Мои ступни постоянно скатывались, раздираясь в кровь, и я падала обратно в туннель. Минут тридцать я карабкалась, пытаясь подняться как можно выше, чтобы дальше я смогла ухватиться, за выпирающий кусок льда, чтобы вылезти из этой ямы. Я оказалась на спине, чувствуя холодный воздух в лёгких, а под собой, твердую ледяную поверхность, слушая шелест веток от ветра. Пора идти – говорила я сама себе. Впереди ещё вся ночь и мне нужно уйти как можно дальше от этого места. А теперь отмотаем назад.
