Всем известно, что люди часто вытесняют болезненные воспоминания, но, как ни странно, я помню тот день до мельчайших деталей. В то далекое июньское утро, я, пятилетний и беззаботный, проснулся в своей комнате от яркого света, настойчиво прорывавшегося сквозь занавешенное окно. Солнечный луч шарил по моей кровати, отчего по одеялу разбегались неуловимые крошечные зайчики. Я пытался накрыть их ладонью, казалось, что они были теплыми на ощупь. Мне было легко и спокойно, как может быть только, когда тебе пять лет. Потом в комнату вошла мама в своем летнем платье в мелкий цветочек и синем переднике. В руке ее было ведро, увенчанное плотной шапкой белой мыльной пены, и щетка для мытья окон. Мама раздвинула шторы, и нахальное летнее солнце ворвалось в мою комнату. Я зажмурился, а мама, подхватив из ведра кусок пены, подула на него, и он приземлился прямо на кончики моего носа. Мы вместе смеялись, радуясь только нам понятной новизне наступающего дня, а потом мама крепко обняла меня. Я и сейчас могу вспомнить запах ее духов и прикосновение ее рук.
Мама включила телевизор, и теперь комната наполнилась звуками, затем она забралась на подоконник и ловкими привычными движениями принялась мыть окна. Я завороженно смотрел, как умело она орудует скребком, удаляя мыльные подтеки с радужной поверхности стекла, от чего оно становится идеально прозрачными. Легкий ветерок колыхал занавески, и они надувались как парус. Я представлял себе, что мама капитан пиратского корабля, и что мы с ней бороздим просторы океана в поисках острова сокровищ. Сейчас мама крикнет «Отдать швартовый», спустится с капитанского мостика, мы бросим якорь и вместе пойдем завтракать.
Солнце неожиданно скрылось за облаком, и я, отвлекшись, погрузился в пучину мелодий, доносившийся с экрана, а когда вынырнул на поверхность и посмотрел на окно, мамы уже не было. Ветер все также играл в занавесках, а по стеклу медленно спускались остатки пены. Я чувствовал, как вязкая и тягучая пустота обволакивает мое тело. Помню, что на экране смеялись, и я уставился в телевизор не в силах оторваться, хватаясь за него, как за спасательный круг. Непонятная дремотная пелена окутала меня, и я отдался ей полностью.
