Стальные ворота протяжно заскрипели, выпуская на волю того, кто еще вчера, был просто номером в списке заключенных. Тимур Байсаров стоял широко расставив ноги, сжимая лямку потертого спортивного рюкзака – единственного спутника, последних трех лет. Апрельский ветер безжалостно хлестал по лицу, играя полами его старой джинсовой куртки, под которой виднелась черная, застиранная футболка.
Серые стены, колючая проволока, талый снег вперемешку с грязью – весь этот пейзаж, ставший таким привычным для него за эти годы, теперь оставался позади. Крепкая фигура чемпиона, не растерявшая атлетизма, даже в заключении, замерла на мгновение. Тимур глубоко вдохнул холодный весенний воздух, переступив черту к долгожданной свободе.
За забором, у черного, гелендвагена, забрызганного дорожной грязью, стоял Руслан. Старший брат, как всегда подтянутый и безупречный, в своём кашемировом пальто, расплылся в широкой улыбке. Три года разлуки испарились в крепких мужских объятиях.
– Смотрю, братишка, зона пошла тебе на пользу – возмужал, плечи еще шире стали, бороду отрастил – хрипловатый голос Руслана, выдавал волнение, скрытое за шутливым тоном.
Тимур молча кивнул, забросил рюкзак на заднее сиденье. Кожаный салон автомобиля, пах дорогим парфюмом с нотками кедра и цитруса, напоминая ему о другой жизни, где он был когда-то известным чемпионом. Машина тронулась, колеса месили грязь по разбитой дороге, в боковом зеркале, медленно таяли очертания серых построек тюрьмы – места, где одна роковая ошибка, стоила ему всего: чемпионского пояса, карьеры, свободы.
Черный гелендваген уверенно набирал скорость, оставляя позади километры асфальта. Руслан то и дело бросал взгляды на брата, впитывая каждую черту его изменившегося лица. Тимур молча всматривался в пролетающий за окном мир, такой чужой и одновременно до боли знакомый. Вереницы машин, обгоняющие друг друга, спешащие куда-то люди – всё это казалось теперь странным калейдоскопом, после трех лет, монотонной тюремной жизни.
– О чем задумался, брат? – голос Руслана вывел Тимура из размышлений.