Её старый враг объявился утром в пятницу, после многих лет спокойной человеческой жизни.
Он вновь заключил Аврору в плотный кокон, в котором она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, и позвать на помощь не могла тоже, поскольку из вражеского захвата не способна была вырваться даже мысль.
А враг торжествующе усмехнулся и заявил:
– Наконец-то! Я прямо горжусь собой! Я всё сделал как надо, и всё получилось! Теперь я дотащу тебя до ближайшей дыры, и там утоплю, как в болоте. На этот раз ты не вырвешься! А тут будет моя собственная чёрная дыра. Место моей силы и власти!
– Дурак… Это даже по законам физики невозможно… – еле выговорила Аврора.
– Сама ты дура. Здесь будут только мои собственные законы! Какие захочу, такие и будут! – высокомерно ответил враг. – Всё, идём!
Враг двинулся вперёд, какими-то дёргаными движениями переставляя ноги, и Аврору повлекла за ним непреодолимая сила.
«Что, это и правда всё?..» – подумала она ошеломлённо.
Но тут Аврора услышала прекрасный уверенный голос, затем что-то сверкнуло, ударило, взорвалось, она освободилась от невидимых пут…
И проснулась.
Было раннее утро.
Комнату наполнял солнечный свет.
Мерно стучали настенные часы.
Реальность оказалась значительно лучше ночного кошмара!
Аврора прокашлялась и сказала вслух, просто чтобы услышать свой голос:
– Сон. Это был сон. Но с чего ради? И почему именно сейчас?
Она задумалась, перебирая вероятности.
Сложившийся из них ответ ей не понравился.
К тому же это был даже не ответ, а некое предположение, из которого следовали новые вероятности, а из них – новые, новые и новые, переплетавшиеся бесконечно, и создававшие простор для движения в любую сторону с абсолютно непредсказуемым результатом.
Значит, надо получить уточнение, и желательно из первых рук.
Это – после стольких-то лет!
«Так что, я готова прервать свой собственный бойкот?» – спросила себя Аврора. – «Готова! И мне даже нравится эта мысль. Хм… Странно!..»
Она ещё немного полежала в постели, собираясь с духом, затем поднялась, накинула халат, и по тёплому паркетному полу прошлёпала босыми ногами к большому французскому окну, обращённому на восток.
