Измена всегда сваливается неожиданно, как снег на голову. Все вокруг знают, что муж изменяет, жалеют, шушукаются за спиной. И только наивная жена ничего не видит, свято верит своему благоверному и с обожанием смотрит на него.
Мирослава бессильно прислонилась к косяку спальни, глядя на кувыркавшуюся на ее постели парочку и не верила своим глазам. Ее муж был так увлечен, что не заметил прихода жены.
Тяжелая волна праведного гнева накрыла Мирославу с головой, накатила всей тяжестью, придавила к дверному косяку, не давая дышать. Ее Слава, ее любимый, ее муж… Да он ли это? Можно ли верить своим глазам?
Увы, это был Славик. И он был полностью поглощен процессом поддержания своего сексуального здоровья. Вячеслав натружено пыхтел, ритмично нависая над лучшей подругой Мирославы.
Анжела томно стонала, цеплялась руками за изголовье кровати, запрокинув голову и жадно хватая ртом воздух.
Мирослава подошла к постели, собрала вещи, лежащие на полу, распахнула окно и вышвырнула их прочь. Холодный зимний ветер ворвался в спальню, взметнул к потолку легкие портьеры, зазвенел перламутровыми подвесками эксклюзивной люстры. Острые снежинки таяли на коже Мирославы, превращаясь в ледяные слезы.
Любовный процесс прервался, Мирославу заметили.
– Мои вещи! – взвизгнула Анжела.
– Мой муж, – парировала Мира, захлопывая окно. – Вон пошли. Оба, – указала на дверь дрожащим от возмущения пальцем.
Анжелка натянула на себя одеяло до подбородка. Славик потянул одеяло на себя, прикрывая наготу.
Его пыл как-то сразу приобрел неприглядный вид, сдулся на глазах и из бравого превратился в безвольно обмякший.
И это убожество Мира называла своим любимым? Как же она была слепа!
– Вон!!! – заорала Мира и угрожающе подняла за ножку дизайнерский табурет, стоявший у окна.
Анжелка вырвала у Славика одеяло, прикрыла наготу, нелепо засеменила босыми ногами в коридор, натянула сапоги и пальто на голое тело, схватила сумочку и шеметом вылетела за дверь.
– Чего ждешь? – угрожающе потрясла табуретом Мира.
– Ты все не так поняла, – выставил вперед руки Славик. – Дорогая, это совсем не то, что ты думаешь.
