С готовностью стоя на четвереньках, я уже не боялась, зная что нахожусь во владение своего господина.
Страха больше не было, только желание, дикое и необузданное желание.
В томительном ожидание я ждала, когда придëт мой господин, чтобы наказать меня. Моë тело дрожало от напряжения, я уже стояла в этой позе около часа, не смея пошевелиться.
Наконец-то он появился. Мои глаза не были завязаны, но я не смела поднять голову и взглянуть на него.
– Хочу сегодня поиграть с тобой, – услышала я возбуждающий голос господина, – возможно тебе будет больно, хотя нет, точно будет. Суть игры в том, что я делаю с тобой всë, что захочу, а ты должна всë время молчать. Если ты издаëшь хоть один звук, то тут же встаëшь на колени, широко раздвигаешь ноги, а руки заводишь за голову. Это понятно?
– Да, мой господин.
– Молодец, хорошая девочка. Стой и не шевелись.
Я почувствовала прикосновение каких-то прохладных лент к своей разгорячëнной спине. Тело тут же покрылось мурашками. Ленты нежно ласкали кожу, согреваясь об неë. Они скользили по всей спине, по ягодицам, щекотали промежность. Такая игра мне была по душе, это было очень чувственно и приятно.
Хлëсткий удар по ягодицам, вернул меня с небес на землю. Лентами оказались концы кожаной плети, которая могла не только ласкать, но и причинять довольно сильную боль. Я молча вздрогнула, спина покрылась испариной. Господин методично хлестал меня, не забывая про самые чувствительные места – набухшие соски и беззащитную, ни чем не прикрытую киску. Я долго терпела, но предательская усталость, от стояния в неудобной позе и боль, которая с каждым ударом плети, казалось становилась всё сильнее, сделали своë дело – я со стоном опустилась на локти, не в силах больше так стоять.
Я помнила, что если не выполняю условия игры господина, то получаю наказание. Я встала на дрожащих коленях и завела руки за голову, мой взгляд был опущен в пол.
– Всë верно, моя дорогая, ты провинилась и будешь наказана. Можешь не закрывать глаза, я не запрещал тебе этого делать. И да, раз это наказание, то можешь кричать или плакать, если тебе так захочется конечно, – в его голосе звучала насмешка.
