Таня
– Бабушка приедет через полчаса, а ты пока собери свои игрушки, хорошо? – говорю я Алисе, наблюдая, как увлеченно она раскрашивает свою книжку-раскраску.
– Мам, я хочу взять поезд! – радостно заявляет дочь, свободной рукой прижимая к себе игрушечный локомотив.
– Конечно, бери, – улыбаюсь я и взъерошиваю ей волосы. – Только не забудь положить карандаши в пенал, чтобы они не рассыпались.
Алиса послушно складывает карандаши и ставит на стол локомотив. Она катает его по кругу, а я иду в спальню, чтобы закончить сборы.
В сумке уже самое необходимое: одежда, дочкины книжки, раскраска, тот самый заяц с потрепанным ухом, без которого Алиса просто не засыпает. Проверяю все еще раз.
Как только раздается звонок в дверь, Алиска с визгом подскакивает и несется в прихожую.
– Бабушка пришла!
Елена Николаевна встречает ее с улыбкой и раскинутыми руками.
– Вот и моя красавица! – восклицает она, подхватывая внучку. – Ну что, готова к приключению?
– Мы поедем на поезде? – с нетерпением уточняет Алиса, показывая свой локомотив.
– Конечно! – серьезно отвечает Елена Николаевна.
– Спасибо, что забираете ее, – говорю я, передавая сумку. – Тут все, что может понадобиться, но, если что-то забыли, привезу на вокзал.
– Таня, ты всегда волнуешься, как в первый раз, – добродушно замечает свекровь. – Все у нас будет хорошо.
Когда я помогаю Алисе застегнуть куртку, дочь поднимает на меня глаза.
– Мамочка, а ты будешь скучать?
– Буду, – улыбаясь, отвечаю честно. – Но я рада, что ты поедешь на море.
– А ты нас проводишь завтра?
– Конечно, моя маленькая путешественница. А ты, как вернешься, все мне расскажешь, ладно?
Я спускаюсь с Еленой Николаевной и Алисой к машине, чтобы попрощаться. Алиска с важным видом показывает бабушке свои игрушки, объясняя, что ее поезд обязательно должен ехать в купе вместе с ними. Я опять не могу сдержать улыбку. И тоску. Не представляю, как буду без дочери почти две недели.
– Хорошей дороги. – Наклоняюсь к Алисе и целую ее в щечку. – Веселитесь, и веди себя хорошо.
Когда такси трогается с места, смотрю машине вслед, пока она не исчезает из виду, а затем возвращаюсь домой. Здесь теперь царит тишина, которой давно не было. Она кажется совершенно чужой.
