«– Не торопись, иначе попадёшь туда, где тебя никто не ждёт,» – всегда говорила моя мама.
Я, конечно, кивала, соглашалась, а потом делала всё с точностью до наоборот.
Вот и сейчас, несясь по улице, едва удерживая на ходу огромный том "Анатомия человека" и пару тетрадей, я, как обычно, была в спешке. Последний день перед зачётом, последний шанс хотя бы найти место в библиотеке и хоть что-то выучить.
– Простите! – вскрикнула я, пробегая мимо женщины с коляской, чуть не сбив её. Оглянулась, увидела её возмущённое лицо и решила не останавливаться. Ну, в конце концов, я ведь извинилась!
На перекрёстке горел зелёный, и я смело сделала шаг. Всё было бы прекрасно, если бы в этот момент моя правая нога не угодила в идеально замаскированную яму. Споткнулась, потеряла равновесие, а затем, в лучших традициях трагикомедий, полетела назад.
Бац! Удар об асфальт вышел на славу. Рюкзак слетел с плеча, книги разлетелись по дороге, я почувствовала, как что-то в спине хрустнуло.
– Ну и день… – пробормотала я, начиная отряхиваться.
И вот тут я услышала это. Скрежет тормозов. Глухое рычание двигателя. Обернувшись, я успела увидеть свет фар. Как в замедленной съёмке: автомобиль, я стою посреди дороги, водитель нажимает на клаксон. Всё. Конец.
Но не было ни боли, ни тьмы, ни облаков с ангелочками. Вместо этого я открыла глаза и… поняла, что лежу на какой-то холодной, мокрой поверхности. Кожа зябко отозвалась на сквозняк, а в нос ударил странный запах сырости и ещё чего-то, что я не могла идентифицировать.
– О, ещё одна! – услышала я бодрый голос, который явно принадлежал мужчине.
Подняв голову, я увидела перед собой высокого, худощавого парня в чёрной мантии. Лицо у него было болезненно-бледное, глаза запали, а под ногтями виднелась грязь. Или что-то похуже.
– Что? Кто? – Я попыталась подняться, но тело почему-то казалось тяжелее обычного.
– Новенькая, значит, – парень вздохнул, словно это доставляло ему невероятное разочарование. – Ну, добро пожаловать. Ты умерла. Теперь ты одна из нас.
«Что за чушь он несёт?» – подумала я. Но тут мой взгляд упал на его ноги. Точнее, на их отсутствие. Призрачный шлейф окутывал его там, где должны быть стопы.
