Уходит поезд, набирает ход.
В последний вагон они прыгают стремглав.
Радуются на такой счастливый исход,
Не зная, что огнём охвачен сей состав…
Закатное солнце повисло над лесом. Его лучи пробиваются сквозь сосны, ели, березы и дубы, освещая странные кусты, цветы и травы. Большинство из них прекрасны и красочны, но странные из-за того, что ни в одном учебнике, энциклопедии и голове ученого ботаника таких растений нет. Разве что в сказках и легендах встречаются некоторые слабо похожие.
Одни цветы имеют причудливую форму, другие необычный цвет. Есть со светящимися лепестками, у других цветков они колышутся, хотя нет и малейшего намека на ветер. А если бы и был, то все равно это выглядит странно – нежные лепесточки вздымаются как грудь человека, вдыхающая и выдыхающая воздух. Есть и такие у которых, кажется, вместо пыльцы выросли маленькие фонарики и лампочки. Так ярко их пыльца светит, что по-другому это явление сложно описать.
Много кустов в этом лесу непримечательны на первый взгляд – кусты кустами. Но если приглядеться, есть что-то и у них: листья, тонкие веточки и усики, так же как и некоторые цветы, колышутся, словно дышат, и извиваются, будто водоросли под водой. А иногда вздрагивают от шума деревьев или пения птиц.
Листьях, на которых есть белые крапинки – ну, чего тут необычного? Есть в растительном мире листья окраплёные самой природой. Только природа этого леса наградила эти точечки, видимо, ножками! А иначе как бы они смогли бегать по листику в бесконечном движении от черенка к острому концу и обратно?
В этом таинственном лесу, по мягкой и слегка влажной траве, с носка на пятку идут две босые ступни. Шаги их аккуратны и практически не создают шума. Стройные и длинный ноги закрывает белая гофрированная юбка, плавно переходящая в такого же цвета корсет. Он украшен тонкими серебряными лентами. Русые волосы струятся упругими локонами вдоль накидки. Ее ткань, как и юбка, тоже гофрирована, но только сшита из более тонкой материи. Сквозь нее просвечивает кулон над грудью с серо-голубым камнем.
Ступни резко остановились, потому как белоснежные ушки, слегка с заостренными концами, услышали какие-то звуки. Это шорох листьев, шелест травы и детский смех. Да – смеются дети. Только смех не совсем такой, какой издает человек. Он будто не настоящий, будто даже не издалека, а из далёко, словно и не существует вовсе.
