1. Чай
Штора топорщилась на самом видном месте, разрушая гармонию, купленную у дизайнера за большие деньги. Элеонора сжималась от этого, но, замерев с чашкой кофе в руке, не шла ее поправлять. Вместо побуждения к действию съехавшая штора вызывала в ней такую гамму труднопереносимых чувств, что силы покидали и без того, не особо активную женщину. Очень обессиливающие чувства, какое-то почти горе, получавшееся в результате того, что она делает, делает, делает, столько сил и трудов вкладывает в семью, в дом, старается, и никто ей не помогает, а только мешают. В такие моменты начинало ей казаться, что само присутствие всех этих людей (хотя, собственно, речь шла только о муже и сыне) выбивает ее из равновесия и лишает возможности хоть что-то контролировать. Вот и этот шторный диссонанс, наверняка был результатом широкого размашистого мужа, или неряшливого непослушного сына. Ну то есть, вот иногда он был совершенно послушным, и даже очень старательным, и даже можно сказать иногда навязчивым в своем стремлении порадовать ее, таким навязчивым, что тоже раздражал, и хотелось его оттолкнуть… Но в общем-то слушался в такие моменты. А иногда, совершенно внезапно для нее он становился каким-то неуклюжим, неуправляемым, все рушащим, не слышал никаких "стоп" и "перестань", и даже горестные причитания матери не долетали до него в хохоте одержимости. Приходилось становиться очень презрительной и ледяной, приходилось отворачиваться, поджимая губы и подбородок. Но иногда даже это переставало иметь эффект. Как же она устала! Как же раздражало ее все это окружающее движение! Неужели нельзя оставить ее в покое, не мельтешить, не громыхать, не сопеть? Не трогать шторы!
Элеонора чувствовала себя несправедливо обделенной хорошей жизнью, хорошим отношением, благодарностью, ей казалось, что ее мучают буквально все. Такое напряжение, такое раздражение…И все это совершенно обессиливает…
Ворвался муж. Он всегда так врывался в пространство, как будто идут военные действия, и ему был отдан самый срочный из всех приказов. Конечно, это пугало Элеонору, каждый раз она вздрагивала вся, сжимала зубы и закатывала глаза.
