Алеся
Я справлюсь.
Я смогу.
У меня больше нет выбора. Больше нет шансов. Нет вариантов.
Умру здесь, но сделаю.
Нет, не умру. Ведь мой сыночек должен жить. Маленький Дени не заслужил такой судьбы. Я обязана. Я должна…
Боже.
Горло перехватывает комок. Дыхание останавливается, в ушах барабанит дробь…
А я-то думала, что все слезы выплакала. Я думала, что от меня уже осталась одна оболочка. Что моя душа вся там. В больнице.
Останавливаюсь.
Хватаюсь за стену.
Перед глазами все плывет.
Это нервы.
Или я опять забыла поесть?
Не помню.
Не вспомню.
Зато ж вот эти коридоры никогда не забуду.
Я протискиваюсь в отделанное мрамором фойе.
Повсюду лоск, блеск, позолота.
Немного кичливо, но богато. Очень богато. В этом есть свой стиль.
Восточный стиль и восточная культура, которых педантично придерживается владелец и глава этой компании Багауддинов Алан Газизович.
Алан.
Даже в мыслях мне сложно произнести это имя.
Когда-то я шептала его в порыве страсти. Кричала, теряя сознание от наслаждения, ворковала нараспев, пытаясь разбудить его владельца по утрам, а теперь… Теперь даже безмолвно пошевелить губами, обозначая “л” после “А” не могу.
Все внутри скручивается от жгучей боли и обиды.
Руки начинают дрожать, и к горлу подкатывает отчетливая тошнота.
Меня трясет при одной мысли, что я сейчас его увижу.
Ноги подкашиваются, язык отнимается, желудок ухает куда-то вглубь.
Алан.
Тот, кого полгорода считают жестким и властным, а вторая половина великодушным и справедливым. Тот, на кого я готова была молиться.
Да в общем-то… Готова и сейчас.
Алан.
Мне к нему.
У меня давно нет пропуска на территорию офиса, но я знаю, как пройти.
Здесь есть проход во двор.
Почти свободный. Им часто пользуются курьеры.
А вот тут, за вентиляционной шахтой, еще одна дверь.
Она ведет к лифтам и обычно открыта – сотрудники пользуются ею, чтобы выйти покурить.
На лестницу без пропуска я не могу войти, как и вызвать лифт без бейджа тоже не получится, но я могу кого-нибудь подождать.
Вот веселая компания. Три девицы и парень. Все с кофе.
Они переговариваются вполголоса, о чем-то смеются, закатывают глаза. До меня им нет никакого дела.
