ДАВАЙ ОСТАВИМ ВСЕ КАК ЕСТЬ.
Все события и персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Бывают в нашей жизни встречи, которые, как вспышки молний
Вдруг озаряют, нарушая обыденность и монотонность дней,
Когда шальной капризный случай, чужими судьбами играя,
Влетает в нашу жизнь, как ветер летит в распахнутую дверь…
Автор
1
Декабрь лютовал. Ишь как взялся. То ли обижался, что в последний черед поставили, то ли со старым годом расставаться не хотел.
Прикурив, Алекс затянулся и сквозь густую пелену дыма смерил Ходака прищуренным взглядом. Его заместитель Александр Ходаковский, которого все на фирме звали не иначе как Ходак, внешность имел довольно приятную. Но сейчас он напоминал ощипанную куру с синюшным оттенком.
– Как настрой? – спросил Ходак, потирая руки и переминаясь с ноги на ногу.
– Как-то оно будет, – ответил Алекс, неопределенно пожав плечами. – Давай по делу…
– По делу так по делу, – кивнул Ходак с напряженно сосредоточенным видом.
– Что ты Ивану сказал?
– Как договорились. Он, кстати, сегодня дважды звонил.
– Как же, Новый год на носу. Душа праздника просит. Будет ему подарочек, – Алекс снова затянулся, пройдясь взглядом по перрону. – Расклады меняются. Если опять позвонит – меня нет. Я тебе докладывать не обязан.
– Что ты надумал?
– Надумал, Саша. Зажрался. Мало ему.
– Но все вроде наладилось, – Ходак не сводил с Алекса напряженного взгляда. – Зачем рисковать зря?
– И я о том же, – кивнул Алекс, глядя себе под ноги. – Он – лишняя пешка в нашей игре. Это в своей он ферзем был. Нет, он в чужую лезет. Не остановится, поверь. Не заставишь себя уважать – будешь у параши спать. Все, пока, – протянул он Ходаку руку. – Как с мебелью?
– Приедешь, увидишь, – лаконично ответил Ходак, пожимая протянутую руку.
Вагон показался ему мрачным и холодным, как этот декабрьский день. Мерно покачиваясь под четкий степ колес, Алекс расслабился. Вспомнилось детство, когда так же, сидя в переполненных электричках, добирался с мамой до дачи. За окном мелькали столбы, поля, перелески, растворяясь в морозной дымке уходящего декабря. А перед глазами мелькала прожитая жизнь.
