1. 1
— Вот сразу видно — баба пожаловала, — высокий мужчина в идеально сидящем костюме брезгливо тычет пальцем в красные бочки моего Форда Фиесты. — Прямо, блядь, у входа свое корыто кинула. Председатель жилищного комитета с другого конца парковки варикозными ногами к дверям ковыляет, не жалуясь, а эта корова директорское место заняла и слиняла. Сколько лет живу, все одним и тем же вопросом мучаюсь: почему им вообще свободно разрешено по улицам ходить? Бабам этим?
Его коренастый спутник понимающе кивает и возвращается за руль большого черного внедорожника, по виду напоминающего катафалк.
В силу спокойствия натуры меня не так легко оскорбить, но этому мужчине удалось. Во-первых, я не баба, а привлекательная женщина с двумя высшими образованиями, вполне ухоженная и знающая себе цену. И что плохого в том, что я поставила свой автомобиль на свободное место? На нем нет изображения инвалидного кресла и значка V.I.P. Можно подойти и попросить его извиниться за подобную грубость, но у меня катастрофически не хватает времени.
Оглядев себя в отражении стеклянных дверей офисного здания, я вхожу внутрь и быстро семеню к лифту. Валерьевич, наверное, уже рвет и мечет. В шесть утра не поленился мне позвонить, чтобы напомнить о встрече с этим полиграфическим магнатом. Если договорятся о поставках, генеральный на радостях в запой уйдет на неделю. Хорошо бы. А то злой в последнее время как пес на безбелковой диете. Хоть своим фирменным чаем его угощай.
— Ну чего ты как долго, Люб? — Валерьевич соскакивает с дивана, лицо напряженное, на висках поблескивают капли пота. Рубашка в подмышках тоже мокрая. Эх, как бы ему намекнуть, чтобы проверил щитовидку? — Жданов с минуту на минуту должен подойти. Он мужик серьезный, опозданий не любит.
Я лезу в сумку, протягиваю ему бумажный платок и занимаю место на диване.
— Чего ты так разволновался, Вить? До встречи еще четыре минуты. Никто никуда не опоздал. Раньше оговоренного времени начинать — это между прочим, моветон. Может, этот Игорь Вячеславович и полиграфический бог, но мы тоже не лыком шиты.
Валерьевич заметно успокаивается, промокает лоб платком и садится рядом. А вот пятна подмышками уже не высушить.
