Фараон был уже довольно стар. Во всяком случае, так думали все его окружение. В первую очередь сын. По его мнению, которым, к сожалению, никто не интересовался, папаша уже подзажился на этом свете, и давно пора отправиться в загробный мир. Вон и пирамиду выстроили. Милая такая, большая, чистенькая. Уже запасы на много лет вперед завезли. Осталось только его самого туда запихать, да какую-нибудь молоденькую девицу для удовлетворения в вечной жизни. Вот только отец мало того, что отличался завидным здоровьем, так еще и успешно пресекал все попытки посягнуть на его бесценное здоровье.
В данный момент фараон Имхотеп отправился на утреннюю прогулку. Хотя, скорее эта прогулка была рабочей, потому что в это время он выслушивал жалобы, осматривал наиболее значимые объекты, в том числе и строящиеся. Например, пирамиду своего сына. Там вот уже как месяц работы шли медленно. Надо было разобраться самому, потом что, если верить официальным сообщениям, все было в порядке, ну только мелочи сущие, подводы с камнем застряли из-за разлива реки.
Повернув в сторону реки, фараон с небольшой свитой из двух писцов и трех стражей направился к стройке. В воде копошились фигурки людей. Что-то мыли, что-то ловили, на кого-то охотились. Фараон равнодушно смотрел на них. Подданные не замечали своего правителя. Да и если бы заметили, то не признали бы в этом человеке того, кого могли лицезреть по большим праздникам в честь богов. Обычно фараон представал перед ними в золотой маске Амона, облаченным в дорогой плащ, расшитый перьями диковинных птиц и драгоценными камнями, с большим золотым жезлом в руках. Сейчас же это был обычный мужчина среднего роста с начавшей седеть бородкой, высохший от жаркого солнца. Разве что одежды чуть лучше, чем у большинства жителей, которые привыкли в обычной жизни обходиться набедренной повязкой.
Неожиданно внимание фараона привлекло яркое пятно. По дороге вдоль реки шла девушка. Ярко-красные ткани одежд то развевались на ветру, то, милостью того же ветра, обтягивали фигурку, так что были видны крутые покачивающиеся при ходьбе бедра. А когда девушка повернула, фараон увидел высокую большую грудь. Имхотеп почувствовал, что его мужское достоинство, долгое время равнодушное к прелестям дворцовых музыкантш и танцовщиц, начало наполняться силой.
