– Раздевайся, кукла Даша.
Из груди словно выкачали весь воздух. Даша нелепо пискнула и отшатнулась, выпучив глаза от властного приказа. Егор всегда был милым с ней. Как с надоедливой младшей сестренкой, неловкостью которой можно умиляться, но которую никогда не воспринимают, как женщину. Она даже не знала, что он может быть таким.
– Что?
Впервые Даша видела на его лице это жесткое выражение. Егор сделал шаг вперед и девушка, попытавшись отступить, споткнулась на высоких каблуках, держась за стену, чтобы не упасть.
– Что слышала, – медленно наступая на нее, произнес он, не спеша расстегивая свою рубашку.
Даша словно загипнотизированная уставилась на длинные загорелые пальцы, расстегивающие пуговицы одну за другой, обнажая не менее загорелую грудь, видом которой она украдкой любовалась, когда он выходил поплавать в бассейне.
– Ты же и так всем разболтала, как мы с тобой тут развлекались. Сделка сорвалась, свадьба тоже. Если уж мне быть козлом отпущения, то хотя бы за дело.
«Он пугает меня!» – внезапно дошло до Даши.
Конечно же пугает! Егор хотел, чтобы она испугалась и раскаялась. Иначе и быть не могло. Он просто хотел проучить ее, вот и все! Так ведь? Должно быть так. Это же Егор! Он милый и совсем не агрессивный.
Девушка решила подыграть и успокоить его.
– Мне жаль, Егор, – тяжело сглотнув, почти искренне, сказала она. – Прости меня, пожалуйста! Я расскажу всем всю правду. Клянусь!
– Поздно, кукла, – сухо констатировал мужчина, скидывая рубашку с плеч и заставляя ее задохнуться от вида мощной обнаженной груди, испещренной шрамами и тату. – Думаешь, я все еще хочу жениться на Лене после того, что устроил твой отчим? Думаешь, можешь нагадить мне и уйти от расплаты?
– Мне жаль, – пискнула она, судорожно сжимая в пальцах платье и пытаясь подавить дрожь страха, пробегающую по телу.
Все выглядело довольно реалистично. Егора словно подменили. Она не знала этого человека и теперь собственные действия казались ей глупостью. Но он ведь не навредит ей? Они же находятся в многолюдном отеле! Егор явно не пойдет на преступление, он ведь не дурак.
