Сны. Я всегда любил сны. Странными казались мне люди, которые утверждали, что снов не видят. По данным науки сны видят все, только не все их запоминают. Я помнил. Помнил некоторое время после пробуждения, когда сам ещё толком не понимаешь, спишь ты или бодрствуешь. Помнил, когда пил утренний кофе с молоком и бутербродами. Смутно помнил, когда одевался и собирался на работу. Чуть-чуть ещё припоминал, когда ехал в маршрутке на службу, но в обед уже абсолютно не мог добыть из памяти ничего, сколько бы ни силился. Оставалось только ощущение. То я помнил, что снилось что-то благостное, то в душе оставалось некая тревожность.
Треть жизни человек проводит во сне. А то и больше, ведь поспать я всегда любил, и восьми часов мне обычно не хватало. Мне сорок девять. Значит, я проспал едва ли не двадцать лет! Целая жизнь. По крайней мере, мне так казалось, когда я был восемнадцатилетним. Целая жизнь, которую человек проживает в собственных фантазиях и нереальных приключениях! Вот это да! Иногда так неохота просыпаться, когда во сне путешествуешь по неизведанным странам и покоряешь дикие просторы нереальных континентов. Но вечером от пламенных страстей не остаётся и уголька, и подушка снова манит к себе, обещая новые призрачные впечатления.
Так у меня было всегда. Всю жизнь, как у всех. Пока я не оказался в одну прекрасную ночь в странном и чарующем месте…
Я пробирался через мокрые джунгли. Длинные кожистые листья не больно хлестали по лицу, а раздвигаемые заросли обдавали с головы до ног тёплой влагой. Неожиданно я выбрался на опушку. Под ногами с тихим журчанием струился небольшой прозрачный ручеёк, берега которого были обрамлены невысокими кустами с огромными ярко-красными махровыми цветами, благоухающими сочно и незнакомо. Дальше, за кустами, снова сплошной стеной начинался плотный тропический лес. Пробираться сквозь него было бессмысленно и неохота. А уютный берег ручья, покрытый изумрудной шелковистой травкой, манил и радовал.
Усталости я не чувствовал, но с благоговением опустился на траву. Чёрт! Если и есть где-то рай, то он должен выглядеть именно так! Близкие незнакомые деревья на другом берегу были увешаны какими-то грушеобразными плодами. Воды ручья были прозрачны, что совершенно нехарактерно для тропиков. Я слегка удивился, но тут же забыл об этом, привлечённый движением какой-то живности в воде. Надо же! Вдоль каменистого дна неспешно продвигались пятнистые спины форелей длиной с добрый локоть. Чудеса!
