Кабинет мистера Морриса, президента строительной корпорации «Чемпион Девелопмент».
– Чертов засранец! Обошел нас на финальном этапе!
Бенджамин Моррис рвал и метал, пребывая в дикой, ослепляющей ярости. Впервые в жизни он чувствовал омерзительный вкус поражения. Да еще какого! Грандиознейший контракт уплыл из-под носа в самый последний момент. Не в силах контролировать себя, Бенджи метался по своему кабинету, как разъяренный буйвол, что весьма небезопасно в его-то возрасте.
Рядом находился сын Роберт и директор по связям Майкл Фостер. Оба, при очередном марш-броске разгневанного босса по кабинету, сделали синхронный шаг назад, к стеночке.
– Вот же говнюк! Выскочка! – Бенджи резко притормозил напротив Фостера и вперился в него налитыми кровью глазами. – Как же наши связи? Фостер, ты же обо всем договорился, неужели Мур перекупил их?
Разглядывая перекошенное бордовое лицо, вздувшиеся на висках вены, директор по связям нервно сглотнул. Он боялся не того, что престарелый босс сдохнет от удара, а что успеет уволить его до своей кончины. Ослабив галстук, мужчина как можно спокойнее сообщил:
– Мистер Моррис, о подкупе мне ничего не известно. Но судя по добытой информации, «КейКей Индастриз» выиграли за счет своих эксклюзивных контрактов с китайцами.
– Сукины дети, – процедил Бенджи и до хруста сжал кулаки, – думают, могут обставить чемпионов.
От осознания этого его закоротило еще больше. Крайне сложно признать поражение, когда пребываешь в уверенности, что все нужные люди подкуплены, а контракт у тебя в кармане. По своим собственным ощущениям Бенджамин Моррис превысил все допустимые рекомендации докторов по уровню кровяного давления. В грудь словно вбивали сваи и одновременно ввинчивали газосварочную горелку в зад. Но сейчас не время думать о здоровье. Его строительная империя, основанная еще прадедом, вот-вот пойдет ко дну. И он категорически отказывался принять сей факт. И пусть это будет самая последняя и кровопролитная схватка, но он выиграет ее даже ценой собственной жизни.
Сделав пару глубоких вдохов, он медленно подошел к столу и провел ладонью по взмокшему лбу. И хотя сердце еще грохотало в груди промышленным перфоратором, Моррис сделал глубокий вдох и на выдохе отчеканил:
