На войну Матвея Сергеевича не взяли, как он сам объяснял, по старости. Хотя дряхлым стариком дядя Мотя не был – недавно за пятьдесят перевалило. Вот только сердце стало иногда побаливать и ноги крутить, особенно по ночам. Может, застудил – всю жизнь слесарем в депо отработал, а может, просто время пришло. Даже у машины железные шарниры стачиваются, а уж о человеческих костях и говорить не приходится…
Паровозное начальство из уважения к былым заслугам определило Матвея Сергеевича на тёплое место – истопником в котельную при Клубе железнодорожников. Здесь-то он и присмотрел к себе на постой молодую женщину с двумя детьми, из первого эшелона эвакуированных. Война, видать, долгая намечается, коли людей с запада на Урал повезли. Кто его знает, каких ещё жильцов к нему в дом советская власть подселит… А эта вроде бы баба чистоплотная, старательная. Только приехала, сразу пришла в котельную за горячей водой – одежду детишкам стирать. Своих детей им с Катериной бог не дал, так пусть чужие поживут, пока их папка с фашистами воюет.
В 1942 году на майора Рычагова пришла похоронка. А его старший сын – Миша Рычагов пошёл в первый класс.
Перед Новым годом Матвей Сергеевич взял топор и притащил на санках из леса пушистую ёлку. Пока московская учителка с детьми украшала её самодельными бумажными гирляндами, он с хромым Егором и ещё одним плотником из эвакуированных соорудил во дворе клуба большую горку для катанья. Сзади у горки была настоящая деревянная лестница с перилами, а впереди длинный спуск, переходящий в ледяную дорожку, которая шагов через двадцать утыкалась в снежный сугроб.
Кататься с ледяной горки можно было по-разному. Самый простой способ – для малышей – сидя на собственной попе или лёжа на спине. Тем, кто постарше и любит скорость, – на фанерке. Ну а совсем уж отчаянные пятиклассники съезжали стоя, размахивали для равновесия руками.
Девочки катались красиво, наслаждаясь плавным скольжением и принимая балетные позы.
Шестилетняя Полюська, она же Полина Кукушкина, вначале ехала сидя. Затем, когда уклон горки переходил в ровную накатанную дорожку, ложилась на спину, раскидывала в стороны руки и, легонько оттолкнувшись ногой, начинала медленно кружиться, как морская пятиконечная звезда. Постепенно замедляясь, она останавливалась у финишного сугроба и некоторое время ещё лежала там, блаженно прикрыв глаза, пока следующий катальщик своим боком или мягкими растоптанными валенками не выталкивал её на снег, присыпанный фанерными щепками и обрывками старых плетёных половичков, которые местные жители беспечно стелили перед входными дверьми своих квартир для вытирания обуви.