Поместье Мон-Клэр,
Гэмпшир, 1872 год
День, когда Пиппа Харгрейв стала графиней Мон-Клэр, ничем не отличался от остальных до тех пор, пока не началась кровавая бойня.
Услышав, что сегодня близнецы Кавендиш раньше обычного закончили занятия в классной комнате, Пиппа стремглав бросилась через все поместье к себе домой. Она знала, что ее друзья выбегут на лужайку и ринутся прямиком к лабиринту.
Она ворвалась на кухню, и Чарлз Харгрейв, ее отец, поднял глаза от тарелки с куриным салатом.
– Что такое, маленькая? – Весело прищурившись, он приподнялся с места и ласково нажал пальцем в перчатке на кончик ее носа. – Куда так спешишь?
Высокая стройная цыганка, стоявшая у очага рядом с Хетти, матерью Пиппы, добавила в горшок ароматных трав.
– Ты, Пип, и на белый свет явилась второпях! – В устах Сирейны с ее странным выговором (карпатский акцент, так называла его Хетти) домашнее прозвище Пиппы звучало необычно и тепло. – Неудивительно, что ты бегом бежишь по жизни!
Пиппе рассказывали, что своим появлением на свет она обязана Сирейне. Больше десяти лет папа и мама пытались зачать ребенка – все безуспешно. Но Сирейна дала Хетти какое-то снадобье – и через девять месяцев на свет появилась Пиппа.
Ее отец, дворецкий в поместье Мон-Клэр, одиннадцатью годами старше Хетти, был в том возрасте, когда большинство мужчин становятся уже не отцами, а дедами. Дочь он обожал, ни в чем не ограничивал и, кажется, смотрел на нее как на чудесный, незаслуженный подарок.
– Я ищу Деклана Чандлера! – торопливо сообщила Пиппа. Ей не терпелось выбежать на улицу и продолжить поиски.
– Когда я шла сюда, то, кажется, видела, как он чистил фонтан, – едва заметно подмигнув, подсказала Сирейна.
– О нет! Я должна ему помочь! – драматически всплеснув руками, воскликнула Пиппа. – Он ненавидит чистить фонтан! Он его боится. Только не признается, потому что Деклан такой храбрый! – И со вздохом прикрыла глаза, отдавая должное мужеству Деклана.