– Объявляю вас мужем и женой! – Нам все захлопали в ладоши. – Жених может поцеловать невесту, – продолжала говорить регистраторша.
Он развернулся ко мне, а я к нему. Он слегка наклонился и коснулся моих губ своими губами, и я с удовольствием, ответила на его поцелуй. Этот поцелуй был не похожим на все те, что у нас были. Он был лёгким и нежным, одними движениями губ. Я его целовала с такой нежностью, на которую только была способна.
После, мы расписались и одели друг другу обручальные кольца.
Мы кружились в свадебном вальсе, а я чувствовала, как от счастья кружится моя голова. Он мой! Он мой! Мне хотелось кричать это всему миру.
После загса мы катались по достопримечательностям, нас фотографировал фотограф. Мы ехали в машине в ресторан и смотрели только друг на друга.
В ресторане, после прогулки я танцевала, такая счастливая. Нам все время кричали: «Горько» и наши поцелуи были скорее невинными. Он сдерживал свои порывы страсти, оставляя их на первую брачную ночь любви. А я предвкушала.
Кажется, я за стеной,
Там, где никто не найдёт.
Знаешь, рядом с тобой
Всё, что болело, пройдёт.
(Автор неизвестен)
Я уже и не знала, что делать со всей этой нездоровой любовью к Демьяну. Мне очень хочется забыть его, не думать о нём, но это мне даётся крайне тяжело.
В сердце просто царит пустота, которая сжимает его, а оно сопротивляется. Я прекрасно понимаю, что ни чего уже не будет больше, но так хочется верить в то, что всё ещё впереди. Чего мне стоит позабыть хотя бы на одну минуту о нём.
Я со всего маху отрубила эту ветвь и больно рухнула на землю, ударившись о его равнодушие. Понятно, что я перестала быть ему интересна, и глупо гоняться за мужчиной, которому всё равно. Это изначально было, но мне хотелось верить, что он просто не разглядел меня, хотелось показать, что я его очень люблю. Но это ему совсем не нужно. Ведь я всё это предвидела, но очень понадеялась, что интуиция меня обманывает. Я не хотела ей верить, отказывалась от голоса разума. Теперь страдаю от собственной глупости.
От этих размышлений спасает ударная доза приторного кофеина разбавленного огромным количеством сахара. Спасают ночные клацанья клавиатуры, музыка до максимума в наушниках, гонки на компьютере. Спасает коньяк с шоколадом. Спасает киоск шаурмы под окнами. Спасает пушистый, густой снег, что сейчас сыплет за окнами. Но не спасают мысли. Как от них избавиться? Никак. Я всегда возвращаюсь к мыслям о нём, о нас. Никак не могу забыть те минуты, когда нам никто был не нужен, только он, только я. Только мы, наедине. Здесь. Сейчас.
