-Сына, обед остывает!!
Я приподнялся с кровати и медленно двинулся в сторону умывальника. Мыло было сегодня особенно скользким, намылив руки я совершал небольшое количество движений, в надежде смыть его. Полотенце представлялось мне огромным, необъятным полем по которому мои руки – комбайны скользили, собирая урожай. Я не знал что сегодня думать и каким будет мой следующий шаг. Все о чем я мог думать – ее неожиданная улыбка и наш разговор, поставивший меня в совершенный ступор. Ступор, способный заморозить заживо.
– Когда ты приедешь в следующий раз ?
Она смотрела на меня такими большими, сияющими глазами, что я думал о том что это попросту невозможно. Край ее выпускной ленты свободно растягивался и плавал по ветру будто осенний лист, отвалившийся от ветки. Я не знал что ответить. Я не знал как мне собрать в одном предложении все чувства и переживания, что я испытывал за все время нашего знакомства. Я не знал как и при каких обстоятельствах мы встретимся в следующий раз, и встретимся ли вовсе.Проезжавший мимо автобус вдруг резко остановился. Это был мой автобус. В моей груди и голове тревожность поднялась так что казалось – мне не дожить до следующей секунды.
Я всю жизнь прожил в небольшом городке, окруженном тайгой. Пейзаж из одноэтажных домов, окружных заборами и небольшого собора уже не вызывал у меня абсолютно никаких особенных чувств. Я знал все тропы и дорожки этого места. Даже если они были хорошо спрятаны и забыты большинством жителей.
Начать учебный год было решено с привычного для меня активизма и отличных оценок, так хорошо поднимающих настроение родителям. Дни тянулись с мимолетной скоростью, я уже даже стал забывать то как чувствуется свободная, оторванная от занятий и конкурсов неделя. Листья уставших берез уже давно опали. Начался очередной ноябрь. Снег уже выпал – привычное для наших широт действие. Люди вокруг оделись в полноразмерные, закрывающие все тело одеяния. Даже фонари, не обслуживаемые уже который год, решили не радовать замерзшую в скорости, лысую землю своим светом. Экзамены были вроде далеки, но их шлейф все равно постукивал по мозгам, создавая небольшое ощущение тревоги и смятения:
