Бьянка толкнула плечом старую рассохшуюся дверь в сарай, и та с надсадным скрипом отворилась. В нос ударил запах прелого сена и навоза. Беспокойно закудахтали куры, протяжно и жалобно замычала корова.
– Ладно-ладно, живность, сейчас накормлю, – пробурчала она себе под нос, опуская с головы темный капюшон своей длинной плащевой накидки. Та почти волочилась по земле и мешала нормально ходить, но была незаменимой вещью в плохую погоду. То есть в такую погоду, как сегодня, вчера и еще много-много дней ранее.
В последнее время боги как будто обезумели, посылая на весь округ Хартвулл в целом и деревню Далму в частности одну лишь непогоду – непрерывно моросящие дожди или в худшем случае затяжные ливни. Вот и сейчас дождь лил стеной, и по пути в сарай старыми, давно прохудившимися калошами Бьянка зачерпнула воды из лужи. Теперь в них противно хлюпало, а в носу зудело.
Не хватало еще подхватить простуду.
Бьянка уже всерьез начала забывать, каково это – ощущать на своем лице ласковые лучи солнца. Ее кожа, и без того неприлично бледная, теперь стала почти белоснежной. Матушка, бывало, недовольно косилась в ее сторону и ворчала, дескать, негоже простой девке выглядеть как высокородная дама. Бьянка в такие моменты смиренно опускала глаза и помалкивала. Показывать всем, что ей нравится чувствовать себя особенной, было бы глупо и неосторожно. Тем более что она точно знала, придирчивые взгляды и ворчание матери – это все напускное. Втайне ото всех она гордится своей дочерью. А бранит не со зла, но для порядка, потому как и правда негоже.
Бьянка загремела ведрами, переливая принесенную загодя воду в большое корыто. Погладила по бокам корову, жадно припавшую к пойлу, огляделась в поисках свежего сена. Корова была худая, жилистая, молока давала совсем мало, но это была единственная скотина в семье Кастелло. Матушка была на сносях, вот-вот разродится четвертым ребенком, да поди угадай при этом, будет ли хватать молока для младенца.
– Так что ты уж не подведи нас, кормилица, – задумчиво произнесла она, поглаживая корову по голове и ушам. Потом вдруг нахмурилась и отвернулась. На душе стало тревожно. Мать была еще совсем молодая, но рождение братьев-близнецов шесть лет назад далось ей с трудом…
