Никто не женится на девушке благородных кровей, если ее репутация безнадежно испорчена. Но желающий все же нашелся: лорд с темным прошлым и загадочным настоящим.
И все бы ничего, только вот именно он сломал Бьянке жизнь, выставив на посмешище перед всем королевским двором.
Но она не из тех слабых неженок, которые легко сдаются! Новоиспеченный муженек еще узнает, что значит перейти дорогу Бьянке Эверси. Единственное, пожалуй, что может испортить веселье - невесть откуда взявшийся таинственный убийца. Все его жертвы - белокурые девушки...
Пролог. Фаворитка и заговор
Сегодня ее поцеловал король.
Злые языки, правда, нашептывали, что никакой это не король, а самый что ни на есть узурпатор, и что отнюдь не он должен был унаследовать корону, но… Бьянка предпочитала в подобных вопросах полагаться на папеньку и маменьку. Им виднее, кто король, а кто – нет. А если уж сам папенька намекнул, что было бы недурственно породниться с династией Фаблур, то стоит ли слушать завистливые шепотки неудачниц?
Граф и графиня Эверси отбыли на торжественный прием, Бьянка маялась, сидя перед трюмо и рассматривая собственное отражение. Отложила пуховку, захлопнула пудреницу. Скучно. А на душе еще и гадко под стать погоде: в каминных трубах надрывно воет ветер, темное небо яростно швыряется в окна пригоршнями колючего снега.
Под ребрами тугим комом свернулось недоброе предчувствие. Оно ворочалось, толкалось, кололо под сердцем, и руки леденели, а во рту разливался отвратительный кислый привкус.
Наверное, все из-за этого несостоявшегося разговора с матерью. Хотела ведь только спросить, как себя вести с королем, что ему стоит позволять, а что нет.
- Маменька? Могу я с вами поговорить?
Графиня отдыхала на кушетке, и Бьянке очень хотелось уткнуться лицом в пышный подол материнского платья, так, как она это привыкла делать.
- А, это ты, дорогая, - прохладно отозвалась графиня, - иди, мне не до тебя сейчас. Голова побаливает, а нам с отцом собираться надо.
- Но, маменька… я хотела…
- Завтра поговорим, если так нужно, - графиня ответила с той ледяной вежливостью, с которой при дворе говорят с ненавистными врагами.
