Алессаль Фогрейв
Воздух Урграна искрил от напряжения— я смогла довести невозмутимого сводного братца до бешенства.
А всего–то нужно было придерживаться им же озвученных правил.
Я, наконец, осознала золотую истину:если девушка ведёт себя как леди, мужчине ничего другого не остаётся,приходится оставаться джентльменом. И бессовестно ею пользовалась: не спорила, не выходила из себя, только цитировала выдержки из раздела о светской беседе, которые он нарушал, и с самым невинным видом хлопала ресницами, ведь юная леди из хорошей семьи не может себе позволить более откровенную конфронтацию.
Рагнар держался. Смотрел дикими глазами, играл желваками, сжимал кулаки, но держался. И не оставлял попыток меня спровоцировать, чтобы вновь вернуть себе возможность хватать меня на руки и тащить, куда хочет, отчитывать, приказывать, запугивать.
Мечты–мечты! Я на это больше не клюну. И не потеряю отыгранное преимущество. Пусть женские хитрости в силу прямолинейности характера давались мне с трудом, но на практике они оказались столь эффективными, что игнорировать их я не могла и не хотела.
Вот и сегодня за завтраком мило щебетала о погоде, природе и вычитанных в журнале светских сплетнях, пока у братца дым из ушей не повалил. Разумеется, выглядел он совершенно невозмутимо, незнакомый человек ни за что бы не понял истинное его состояние. Мне достаточно было увидеть, как медленно и педантично от отложил в сторону приборы, чтобы понять: Рагнар на грани.
– Сегодня выезжаем в столицу,– произнёс он без выражения.
«Ути–пути, как мы владеем собой!»– прокомментировала про себя.
– Ах, я ведь не успею собраться,– деланно испугалась, уже мысленно составляя список вещей, не сомневаясь— времени даст минимум.
– Городской дом оснащён всем необходимым. У тебя полчаса на сборы.
Добавил холода в голос. А смотрит–то как! Явно ждёт традиционный женский скандал или попытку отсрочить выезд.
– Как скажешь, дорогой брат,– кротким ягнёнком согласилась я с бессовестными требованиями и поднялась.– Ты позволишь взять драгоценности из сокровищницы?
– Я уже говорил: они твои,– с нажимом произнёс мужчина.
