Шла последняя неделя пребывания в аббатстве Святого Причастия. Мать настоятельница приготовила для своих выпускниц миниатюрные библии и шали, которые вышивали монахини на продажу, но девочкам достанутся в подарок, на память о трёх годах воспитания.
Все находились в радостном предвкушении возвращения в родные дома. Кому-то даже уже подыскали приличных женихов.
Только одна Констанция, высокая, худая и вечно печальная девушка с грустной завистью наблюдала за соседками. Ее никто нигде не ждал. Она подкидыш. В раннем детстве, как она сама мутно помнила и как ей рассказывали сестры, знатная дама в густой вуали и в черной карете привезла девочку к воротам и отдала матери настоятельнице. С тех пор она росла тут и кроме, как посвятить себя монастырю и вечному изгнанию из общества, не представляла свое будущее.
Воспитанницы не слишком спешили с ней общаться, скорее избегали. Но, к своей чести, хотя бы не издевались над подкидышем. Все понимали, что она незаконно рождённая бесправная жертва тайной любви или страсти. Но это не обсуждалось.
У нее была только одна подруга, к которой она не боялась подходить и даже жили они в одной келье, – это Эльвира де Моруа, слегка заносчивая и горделивая, но всегда стоящая горой за справедливость. Другие девчонки даже ее побаивались, но часто спрашивали совета.
Откуда Эльвира брала не по годам свою мудрость, не знали даже монахини, но причисляли это к талантам знатного рода де Моруа.
Дедушка Эльвиры был придворным поэтом ещё при Филлипе. Дядя удивлял своими портретами, которые казались ожившими. А уж про достославных кавалеров времён рыцарства и говорить мало. Настолько они принесли много заслуг в своих завоеваниях.
Эльвира была довольно высокой, грациозной, но по своему поведению больше напоминала амазонку.
Ее острому уму и пытливости завидовали многие. Особенно ей легко давалась философия и история. Казалось, будто она сама бывала в прошлом и помнила все имена и даты, описывала события дней минувших, словно это произошло с ней вчера.
