Джейн не спалось. Она разглядывала лицо спящего Калеба, стараясь увидеть там тайну всего сущего. Если смотреть подольше, секрет обязательно раскроется. В этом Джейн не сомневалась. А если никакой тайны нет, она будет безумно счастлива просто смотреть на него. Долго-долго. Целую вечность.
Нескончаемый поток музыки, доносящейся с улицы, ничуть не мешал Калебу спать. Казалось, он и из материнского чрева появился под оглушительный грохот барабанов. У него весь мир состоял из музыки, и даже шум крови в венах звучал для него красивыми песнями. Неоновый свет, просачиваясь сквозь жалюзи, оставлял красные полоски на его молодом лице. Веки Калеба вздрагивали в ритме сна, а когда губы изогнулись в легкой улыбке, Джейн едва удержалась, чтобы не поцеловать его. Но ему надо выспаться, и потому она молилась музыке и ночи: пусть его сны будут о ней. Потом Джейн закрыла глаза, мечтая увидеть Калеба в своих снах.
* * *
Джейн проснулась, почувствовав нежное прикосновение губ Калеба к своему затылку. «Значит, я ему снилась», – подумала она.
Не открывая глаз, Джейн слушала биение собственного сердца. Проживи она хоть тысячу лет, ей никогда не наскучат такие пробуждения. И причина не только в чисто сексуальном наслаждении. Это было нечто большее. Знание, таящееся в глубинах ее души. Понимание, что они с Калебом связаны физически, эмоционально, духовно и нет числа этим связующим нитям. Он принадлежал ей, а она – ему. Вместе они составляли все значимое в этом мире. Они были как туго переплетенные корни дерева. Никакая внешняя сила не могла сломать их единение.
Волосы Калеба свисали ей на плечи, щекоча грудь. Джейн перевернулась на спину, подставив ему свои губы. Поцелуй, как всегда, был долгим.
– Я люблю тебя, – прошептала Джейн, неохотно отрываясь от его губ.
Калеб дотронулся до уха, показывая, что не слышит.
– Я сказала, что люблю тебя, – повторила она.