ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Элли, там, кажется, опять этот заявился.
Я со вздохом отложила перо и подняла голову от надоевших до зубной боли бумаг. Миранда застыла у окна – хрупкая фигурка в черном платье, подчеркивавшем бледность лица и яркую рыжину волос. В карих глазах плескался испуг, и я прекрасно знала, чего именно она боится. Вернее, кого.
– Элли…
– Сейчас велю передать, что меня нет дома.
Миранда робко улыбнулась, но дверной колокольчик уже задребезжал, и внизу послышались тяжелые шаги мьесси Корс. Поздно.
– Ничего не поделаешь, придется спускаться. Не волнуйся, Мира, я постараюсь спровадить этого побыстрее.
Девочка скорчила гримаску. Этот – льесс Теодор Брейтон – появлялся на пороге нашего дома с завидным постоянством и с упорством, достойным лучшего применения, добивался моего согласия стать его женой. Соглашаться я не желала, но и запретить настырному льессу посещения не могла. Ведь именно в его руках находилось большинство долговых расписок Питера Крейна. Отца Миранды и моего покойного супруга. В любой момент льесс Брейтон мог пустить нас с падчерицей по миру и выставить на улицу.
Дверь распахнулась. Мьесси Корс редко утруждала себя стуком. Грузная седовласая особа железной рукой правила домом еще в ту пору, когда Питер ходил пешком под стол. Хозяин навсегда остался для нее несмышленым малышом Питом, а Миранда – крошкой Мирой. С отношением ко мне мьесси, кажется, еще не определилась: не то зубастая хищница, ловко поймавшая ее малыша в свои сети, не то несчастная девочка, которой так не повезло в жизни.
– Льесса, – задыхаясь от быстрого подъема по лестнице, доложила она, – там к вам пришли. Льесс Брейтон.
Уверена, она с трудом сдержалась, чтобы не добавить Мирандино излюбленное «этот».
– Сейчас спущусь.
– Он ждет вас в зеленой гостиной, льесса. И, – задрожавшим от негодования голосом прибавила она, – велел мне подать чай.
И она громко фыркнула, выражая свое отношение к гостям, позволяющим себе распоряжаться в чужом доме.
– Будь добра, сообщи льессу Брейтону, что я сейчас буду. А с чаем можешь не торопиться.
Мьесси Корс выразительно фыркнула еще раз и степенно удалилась.