– Кузя! Кузя!
Звонкий женский голос нарушил тишину летнего утра в дачном поселке «новых русских», купивших себе недвижимость в Литве, – совсем маленьком, в дюжину домов. Сюда приезжали отдохнуть люди с тонким вкусом, любители спортивных яхт и легкого «янтарного» загара, ценящегося у знатоков куда выше, чем тот вульгарный, грубый до черноты, за которым едут в южные широты.
– Кузя! Кузя! – снова раздалось в напоенном запахом хвои и моря балтийском воздухе.
Молодая женщина бросилась через газон, но нарушитель спокойствия, померанский шпиц, уже перемахнул невысокую живую изгородь и оказался на соседнем участке.
В отличие от российских поселков такого типа здесь не было высоких заборов. Литовцы их не ставили, и русские, придя сюда, тоже не стали нарушать традицию. Однако живая изгородь темного тиса, так легко взятая шпицем Кузей, оказалась неодолимой для его хозяйки. Ей пришлось обогнуть препятствие и войти в калитку.
– Кузя! Кузя!
На шум вышел хозяин дома, мужчина лет сорока. С первого взгляда его можно было принять за литовца: высокий, худощавый, спортивный и светловолосый. Вид у него был недовольный.
– Вы что, не знаете, что это частное владение? – спросил он.
Женщина запрокинула голову. Со своей террасы хозяин «владения» высился над ней, как башня.
– Извините, моя собака не умеет читать. Кузя!
Мужчина взглянул на нее с интересом. Тоненькая, грациозная, среднего роста… Впрочем, стройная и складная фигурка делала ее выше. Глаза необычные: удлиненные, будто оттянутые к вискам, но не раскосые. Да, эта женщина заслуживала внимания. Наряд стильный: белые полотняные брючки и короткая льняная блузка, открывающая по новой моде полоску голой кожи на животе. Причем зазор заполнял не жировой валик, а именно кожа, правда, совсем белая, без намека на загар. И на лице незнакомки лежала нездоровая мучнистая бледность, особенно заметная по контрасту с прямыми, черными, до плеч волосами.
– А вы, собственно, откуда? – осведомился дачевладелец.
– А я, собственно, тут живу. Вон там, – кивнула женщина на соседний коттедж.
