Турок продолжал очаровывать низким голосом, явно наслаждаясь умением выбить почву из-под ног. Лишь тональность изменилась, появилась снисходительность, явная усмешка. Я всё также изучала изогнутую полосу рта, не в силах отвернуться.
– Вы не говорить по-арабски? – жуткий акцент ударил по ушам, но так будоражаще, что на коже выступили мурашки. Еле удержалась, чтобы не поёжиться. – Я спрашивать о ваших надписях, – пояснил турок и кивнул: – Тату на теле. Они на арабский, вот я и подумать, что вы на нём говорить.
– Нет! – хладнокровно бросила и пригубила воду из бокала – сухость во рту смягчилась. Во, даю! Турок прищурился. Видимо, раздумывал, в чём прокол – жертва быстро пришла в себя. – И даже больше, – нервозность скрывала раздражительностью. – Ай нот спик инглиш, вери бед ноу русиш. Онли мат и грубости.
Он замер, улыбка стёрлась с лица и вновь его озарила:
– Гуд, – подмигнул, – это мой любить язык. Я заметить, ухажёры отлетать от ваш столик с кислый лицо. Вы явно уметь привлечь внимание и поддержать разговор.
– Мы такие, – глянула на Ленку. Блин, подруга круче меня – спокойствие как у киллера. Потягивала вино с отсутствующим видом и так нехотя, лениво кивнула в ответ, что мне аж самой поверилось: она согласна на все сто. Я наигранно долго осматривала зал, хмурила брови: – Неужели, в мотеле блондинки закончились?
Турок вновь перестал улыбаться:
– То есть? Это к чему?
– I say, – растягивала слова, – чему обязаны вашему вниманию?
– Я вас чем-то оскорбить? – он покачал головой.
– Да! – брякнула и задумалась: «Чем? Не переспал со мной в первый же день? Второй? Третий?» Я ощущала себя не самым аппетитным блюдом на царском столе. Хаотичность мыслей не показывала, как могла – деланным безразличием и скукой на лице. Ещё бы зевнуть, да будет уже перебор. Турок не сдавался:
– Чем же? – нарушил повисшее молчание.
– Подкатили банально, – нашлась я, – на вопросы не отвечаете.
– Хорошо, я сказать правду, – турок посерьезнел. Облокотился на стол: – Мне скоро уезжать, а я так и не решиться говорить с той, кого заприметил с первого же дня.
– Вам нужна моя помощь, чтобы склеить очередную жертву? – опешив от наглости, вскинула брови.
