Сидя верхом на балюстраде каменного балкона палаццо Реццонико и пришпоривая ее ногами, обутыми в теннисные ботинки, Джимми весело насвистывал. Юный птенец, импортированный из Америки, выделяясь на фасаде палаццо, он олицетворял собой пресловутую пренебрежительность янки, бесцеремонно прицепившуюся к величественному трону Королевы Адриатики[1].
Вечерний бриз, покрывавший рябью воду Большого канала, развевал белокурую шевелюру Джимми и трепал листья олеандровых деревьев в голубоватых ультрамариновых горшках. Вдоль берега плыл, напевая, гондольер. Изящная корма его гондолы, казалось, не решалась погрузиться в мутные волны воды. Вдруг Джимми наклонился над мраморной балюстрадой и, схватив бутылку с содовой водой, яростно запустил ее в направлении гондольера… Стеклянная граната взорвалась, ударившись об один из столбиков гондолы, украшенный гербами леди Дианы Уайнхем. Гондольер замолчал, обводя недовольным взглядом первый этаж палаццо. Свернув руки трубкой, Джимми крикнул ему:
– Shut up[2]… Заткни свою глотку… – Vain malora[3].
Эта брань на всех языках не произвела никакого впечатления на лодочника. Выпустив, со своей стороны, три венецианских ругательства, он спокойно продолжал свой путь, напевая ту же песенку. Леди Диана, сидевшая в качалке у окна, перегнулась через балюстраду и полушутя, полусерьезно спросила:
– Что такое? Что с вами приключилось, Джимми?
– Разве вы не слышали, Диана? Этот гондольер распевает: «Si, i non ho piu banane»… He за тем же я приехал сюда из Нью-Йорка, чтобы услышать здесь, на итальянском языке, эту старую песню с Бродвея[4]. Как вы полагаете. Диана, существуют ли еще в Венеции дожи? Нет? Так вот их потомки, в круглых шляпах, следящие в муниципалитете за хорошим тоном их города, должны были бы потребовать от гондольеров точного знания новейших песенок «Zegfeld Follies» или «Jard n de ma soeur»[5].
– Джимми, вы оскорбляете мою дорогую Венецию.
– Ничуть, дорогая. Надеюсь, вы не собираетесь цитировать мне фразы из романов или стихи из отельных альбомов о поэзии, об обаятельности, об атмосфере и цвете «Жемчужины лагуны»…