Руководитель межпланетной корпорации Илтон Рутт смотрел в окно и злился. Вообще он запрещал себе испытывать какие – либо сильные эмоции во время работы, однако сдержать себя не мог. Очередной выпестованный помощник собрался в декрет! Смешно сказать, Илтон всегда набирал в команду мужчин, но два года назад секретарь женился, его супруга родила и не желая прерывать политическую карьеру, упросила мужа взять отпуск! Накануне важных переговоров! Впрочем, в крупнейшей межпланетной организации все переговоры важные!
Загорелась лампочка интеркома и голос секретаря произнес:
– К вам леди Тремейн, сэр!
– Проси, – сухо ответил владелец кабинета, не торопясь поворачиваться навстречу просителю.
Тяжелая дверь распахнулась, и в кабинет влетело нечто яркое, растрепанное и определенно чудаковатое.
– Сэр! Я нашла новый способ получить субсидию от государственного департамента! Мы примем участие в новой благотворительной программе супруги Правителя!
– Сессилия! – голос Илтона звучал холодно и отстраненно, – напомните мне кем вы у меня служите?
– Специалистом по связям с общественностью! – радостно прочирикала невысокая, яркая девушка, плюхаясь в кресло для посетителей и украдкой обновляя алую помаду.
– Так почему вы уже третий раз за этот месяц врываетесь ко мне в кабинет, уверяя, – тут мужчина выделил голосом, – что «мы примем участие» в той или иной авантюре?
– Сэр, – брюнетка в один миг стала серьезной, – вот отчет финансового отдела. Все мои идеи помогают корпорации сэкономить немалые средства, а большая часть приносит чистую прибыль. Лично к Вам я обращаюсь только с самыми крупными проектами, требующими Вашего участия. Если вы против, я могу немедля написать заявление об уходе!
Теперь, когда миниатюрная женщина стала серьезной, можно было разглядеть, что ей далеко не двадцать лет – возле глаз обозначились мелкие морщинки, подвижная линия рта углубилась, да и взгляд исключал любую наивность.
Илтон тряхнул головой, напомнил себе, что леди Тремейн та еще заноза в заднице и лучше с ней жить дружно, потом развернулся, вздохнул и сказал:
– Простите меня, Сессилия, тяжелый день.
