Глава 1
Таверна «ПЬЯНЫЙ ГУСЬ»
Трапезная в таверне «Пьяный гусь» освещалась пятью толстыми свечами, размещенными под потолком на деревянном колесе, изображающим люстру со слабым успехом. Тусклый свет падал на грубо сколоченные деревянные столы с широкими лавками. В углах трапезной было сумрачно, слабый свет туда не доставал. Небольшой камин чадил плохо просушенными дровами. Огонь в камине освещал только прилавок, заставленный дешевым пойлом, и хозяина таверны, стоящего за ним.
В помещении за центральным столом трапезничало несколько крестьян. У стены в полумраке лениво потягивали пиво несколько наемников. В самом темном углу сидел одинокий путник в темном плаще с капюшоном. У прилавка находился седой странник. Он был абсолютно слеп, но это не мешало ему сноровисто управляться с ложкой. Слепец откушав угощение и запив пивом, начал неспешный рассказ, обещанный хозяину в качестве платы за еду.
– В стародавние времена, когда жители Гекаты промышляли охотой и возделыванием своих угодий, а земля была свободна и не поделена на княжества, случилось доселе невиданное.
На Гекату пришел злобный и могущественный демон, один из князей преисподней, Асдаран. Но не успел он посеять смерть и разрушения, гнались за ним его враги и настигли на одиноком острове в море северных огней, где пытался он, израненный, скрыться.
Настигли и сообща объединенными силами победили. Асдаран был бессмертным, враги не смогли его убить окончательной смертью, но ослабили и вырвали из тела душу. За ночь воздвигли на том острове неприступный замок и заточили его мятежную душу в замке на долгие века. На другой день покинули они планету, а душа демона злобным призраком осталась бродить темными коридорами замка-тюрьмы, проклиная врагов и лелея мечты об отмщении.
Тогда родилась баллада о беспокойном призраке, которую стали исполнять барды по тавернам и кабакам.
И седой слепец затянул печальную мелодию хрипловатым, но сильным и красивым голосом.
***
Серые стены, мраморный пол.
Окна и двери…
Ты заперт в нем:
Замке старинном,
Что на холме.
Белый, прозрачный
Бродишь во тьме.
Десять столетий
