Арина привыкла к тишине. Не к гнетущей, давящей пустоте, а к той особой, умиротворяющей тишине, что жила в старом доме её бабушки. Здесь каждый скрип половицы, каждый вздох ветра за окном был частью привычной мелодии, под которую так легко было творить. Запах льняного масла и свежей краски смешивался с ароматом старых книг и сушёных трав, создавая уникальную атмосферу, в которой её кисть порхала над холстом, оживляя мир, который, казалось, существовал лишь в её голове.
Но в последнее время этот мир всё чаще проникал в реальность. Сны. Они становились ярче, настойчивее, оставляя после себя ощущение чего-то почти осязаемого. Замки, будто вырезанные из тёмного мрамора и сияющего обсидиана, возвышались над туманными долинами. Звёзды, огромные и пульсирующие, рассыпались по небу, отражаясь в глубоких озёрах. И силуэты. Всегда два. Мужчина и женщина, их лица затянуты дымкой, но ощутимо их отчаяние, их любовь, их невыносимая тоска.
Сегодняшний сон был особенно мучительным. Арина проснулась в липком поту, сбившееся одеяло сползло на пол. Сердце колотилось так, словно пыталось пробить рёбра. Перед глазами ещё стояла картина: она, или кто-то очень похожий на неё, стоит на краю отвесной скалы, ветер рвёт её одежду, а вдалеке, на горизонте, пылает город. Рука тянется к кому-то, кого она не видит, но чувствует каждой клеточкой своей души. И этот шёпот… едва различимый, но такой знакомый. Шёпот полнолуния.
Она спустилась на кухню, налила себе стакан воды и подошла к окну. За ним раскинулся её небольшой, но уютный сад, утопающий в утреннем тумане. Всё было привычно, спокойно. Но внутри Арины что-то неуловимо сдвинулось. Эти сны были не просто игрой подсознания, она это чувствовала. Они были посланием.
Её работы, некогда наполненные буйством красок и экспрессией, теперь приобрели иное звучание. На каждом новом полотне сквозь знакомые пейзажи проступали контуры таинственных замков. В глазах изображённых ею людей мелькали отблески звёздного света. Её последняя картина, незаконченная, стояла на мольберте в мастерской. На ней был изображен ночной пейзаж с озером, в котором отражалась полная луна. Но вместо обычных деревьев на берегу вырисовывались странные, будто ожившие тени, а над самой водой витал легкий, мерцающий туман, сквозь который проглядывали еле заметные силуэты.
