Сколько историй начинается банально с дороги и двух человек в машине? Сотни. И каждая сулит интересный рассказ о том, как эти люди там оказались и что гонит их прочь в другой город к незнакомцам и чужим улицам.
Мать и дочь ехали на потрепанном «Солярисе» уже около трех часов. Мать – за рулем, дочь – на сиденье рядом, прислонившись лбом к холодному, заляпанному пальцами стеклу. Машина из каршеринга монотонно гудела, скользя по мокрому асфальту изношенными шинами. По ту сторону металлической коробки на пассажиров глядела облетевшими кривыми деревьями хмурая осень.
По радио скороговоркой, разбавляя немногочисленные попсовые песни, звучала глупая реклама, а в багажнике грохотали неудачно сложенные друг на друга чемоданы.
– Надеюсь, крышка не откроется. – Мать бросила нервный взгляд в зеркало заднего вида. – Не хочу тут останавливаться: земля совсем раскисла.
– Не откроется, – равнодушно заверила дочь.
Первый короткий диалог за полтора часа словно нарушил какое-то негласное правило и сломал стену между ними.
– Хорошо, что в Москве полно университетов, и тебя смогли перевести.
– Да, действительно.
– Слушай, Кир…
– Мам, следи за дорогой.
– Слежу. Дочка, ты же понимаешь, что переезд был необходим?
– Конечно, мам. Я не злюсь. Но я же могу немного расстроиться?
– Да, можешь. Просто…
– Я знаю, ты хочешь, чтобы все вокруг были счастливы, тогда и тебе легче. Но сейчас я не могу радоваться… не только из-за переезда…
Кира замолчала, побоявшись расплакаться. Мама и так ее поняла. Всего полгода назад ушел из жизни отец Киры – Николай Евгеньевич, которому было сорок восемь лет. Обычный сердечный приступ, о котором ни мать, ни дочь не знали, поскольку произошел он ночью, пока отец работал в кабинете. Он часто так делал: оставался до утра за компьютером, не ел и не пил. Работал. Вечный страх за ипотеку и кредит на учебу дочери вынуждали необдуманно изнашивать собственный организм. Таким уж он был.
Мама нашла его с закрытыми глазами, обмякшим в кресле и пугающе скрюченным. Поначалу она решила, что он просто спит. Так было уже сотни раз. Отец засыпал в рабочем кресле постоянно. А иногда приходил к ней в постель далеко за полночь и потом храпел до утра. Но в этот раз он не издавал ни звука. В комнате царила давящая тишина.