Алена
– У меня тут такое дело… В общем, если можешь, пожалуйста, приезжай в наш аэропорт. Я тут… короче… Влипла в историю… Увидишь… Вызвала платных медиков из клиники Семенова… Жду…
Голос Фаины был нервный, вздрагивающий, какой-то растерянный. Вроде бы не умирающий, но… такой, словно жизнь ее на волоске. Или мне только так показалось.
Моя школьная подруга Фаина должна была вернуться из отпуска, который она взяла в нашем агентстве «Разведи меня». Я сама ее порекомендовала к нам на полставки бухгалтером.
Пляж, море, богатый курорт как-то не очень вязались с «платными медиками» и «тут такое дело», «я влипла в историю». Обычно Фаина была женщиной более чем конкретной и четкой, как и положено опытному бухгалтеру. Казалось, что даже пейзаж она может описать в цифрах.
Типа: «Вижу около пятисот деревьев, у каждого по сотне веток, как минимум, в почве 20 процентов чернозема…»
В общем, нынешний звонок выглядел для Фаины чем-то совершенно изрядным, нетипичным и даже паническим, отчаянным…
Я бросила дела – редактуру очередного буклета для нашего агентства – и рванула в аэропорт.
Сын остался дома, делать уроки, муж еще не приехал с работы.
Такси домчалось стремительно. После проверки на входе, я позвонила Фае и уточнила – куда дальше двигаться. По наводке подруги прибежала в зал для ожидания, где и нашла Фаину. Причем, с другой стороны к ней уже спешила скорая помощь элитной клиники Семенова.
Я увидела ногу подруги, и просто потеряла дар речи. Даже в носке, без ботинка, который, наверное, просто уже не налез, нога выглядела красноречиво, если не сказать больше…
Фая помахала мне рукой и поманила к носилкам, на которые ее уже загружали.
Я неловко подскочила – на эмоциях и нервяке, не особо заботясь о координации – и едва не сбила с ног врача. Тот как раз подошел с другой стороны зала. Мы столкнулись. как два корабля в морских волнах – неизбежно, и быстро. Я едва не упала, но медик меня придержал. Причем, так уверенно, сильно и одновременно аккуратно…
Я вскинула взгляд на мужчину.
А он красавчик – первое, что неожиданно пришло в голову.
Второе – почему это я на него все еще пялюсь?
