1. ПРОЛОГ
ПРОЛОГ
Еще вчера мне казалось, что у нас самая крепкая, самая дружная и счастливая семья. А сейчас наше счастье трещит по швам. Ведь я узнала, что Герман изменил мне. Давно. И первое, что приходит на ум, – я должна подать на развод. Не смогу простить мужу предательство, несмотря на то, что это произошло когда-то давно.
Ведь у измены не может быть срока давности.
Подлое предательство мужа тяжелой ношей ложится на мои плечи. Самое ужасное в этой истории то, что он изменил мне в сложный период нашей совместной жизни. Когда я вынуждена была прервать курс лечения в Центре репродуктивной медицины и надолго уехать к маме.
Прерванный курс потом пришлось откладывать неоднократно. Затем последовал выкидыш на большом сроке, который мы оба пережили очень тяжело. В итоге на протяжении пяти лет брака, я так и не смогла родить ребенка, хотя мы оба страстно мечтали об этом.
И вот теперь выясняется, что у мужа уже есть дочка… от другой женщины.
Только он упорно отрицает это.
***
- Не лги мне, Герман! Найди в себе силы честно признаться в измене и признать, что эта малышка – твоя дочь!
- Валерия, - в голосе металл, - я звоню в неотложку. Да у тебя паранойя!
- Паранойя у тебя, Герман. Это ты не помнишь, с кем и когда спал. Не помнишь, что у тебя вторая семья, в которой есть дочь. Точнее, помнишь. Но не хочешь это признавать.
- Что с тобой, Валерия? С чего ты это взяла. О какой второй семье ты говоришь, о какой дочери. Ты и впрямь не здорова.
- Хватит выставлять меня идиоткой полоумной! Лучше вспомни о дочке. О ее матери. Наверное, бедолага не от хорошей жизни решилась на такой шаг.
Яров, как ни странно, молчит.
- И признайся наконец, что целых четыре года лгал мне. Ежедневно. Ежечасно. Но сейчас даже не обо мне. Подумай о своей второй семье. Может быть, им нужна твоя помощь. Помощь нужна твоей дочке, твоей кровиночке, Герман!
- Нет у меня второй семьи и никогда не было. И никогда не будет.
Говорит твердо, но голос выдает волнение.
- А что если ты все-таки биологический отец этой малышки?! Родной отец маленькой девочки, которую ты, как бездомного котенка, намереваешься сдать в приют. Малышки, которая теперь одна на всём белом свете. А женщина, которую она считала своей мамой, умирает. Умирает, слышишь, Герман!
