– Лиз, скажи, а ты счастлива с
мужем? – вдруг спросила подруга, когда мы допили кофе и собирались разойтись по
своим делам.
Я подняла взгляд от чашки.
Вопрос застал меня врасплох. Юля изучающе смотрела на меня, словно искала
что-то под поверхностью привычных улыбок и вежливых ответов.
– Конечно! – я попыталась
придать голосу уверенности. – А почему ты спросила?
– Да так, стало интересно, есть
ли счастливая жизнь после свадьбы, – хмыкнула она и отвела взгляд. – Вы
всё-таки уже три года вместе, по идее должны были осточертеть друг другу.
– Что такое три года для брака,
Юль? – усмехнулась я, надеясь, что отмахиваюсь достаточно легко. – Капля в
море.
– Да, может, и капля. Но вы с
Данилом такие... ну, не знаю, – она сделала паузу, словно подбирая слова, а
потом выдала: – Вам бы деток, чтобы семья была полноценной.
Внутри что-то болезненно
кольнуло.
Я опустила взгляд и заставила
себя выдавить слабую улыбку, но от её слов стало невыносимо тяжело. Лёгкая,
ничем не примечательная беседа вдруг приобрела горький привкус.
– Я и сама это знаю. И хочу, – наконец
сказала я, не поднимая глаз.
Тонкий край чашки показался
особенно интересным в этот момент.
Наступила тишина.
Юля смотрела на меня в упор, как
будто ожидала, что я скажу что-то ещё. А потом наклонилась ближе, прищурилась.
– Лиз, что случилось?
Я тяжело вздохнула, собираясь с
силами, чтобы произнести то, что хранила в себе.
– У меня месяц назад был
выкидыш, – призналась я наконец. Слова вышли шёпотом, и я почувствовала, как
напряглась, ожидая её реакции.
– Опять? – удивилась подруга. –
Это ведь уже второй за год, да?
– Да, – я кивнула и, не в силах
больше сидеть под её взглядом, откинулась на спинку стула. – Второй. Врач
сказала, что такое случается из-за стресса. Сначала бабушка внезапно умерла,
потом все эти хлопоты с похоронами...
Я осеклась, не решаясь
продолжать. Воспоминания накрыли волной: моё тихое одиночество на кухне, слёзы,
которые лились рекой, и молчание Данила, когда я пыталась рассказать ему, как
мне больно. Он лишь обнял меня, сказал, что всё пройдёт. И оставил меня наедине
со своей болью.
