Владимир Курков
К востоку от “Запада”.
“Лишь в борьбе с самим собой мы движемся вперёд…”
Мистер Барсук из “Тоуд-Триумфатор”
Безымянные и обманутые
1
Струящиеся лучи света, заливающие опушку леса, Хельмек чувствовал лучше, чем другие охотники, не открывая глаз, слышат крадущегося в траве кролика. Свет будто проникал сквозь него. Он окрасил землю и деревья золотом, и дальше, там, где кончалось небо, мерцал мягким тёплым свечением. Как и всегда в такие дни воздух был жарким, тяжёлым, наполненный смешавшимися вязкими запахами поникшей травы, равнинных цветов, серебристой пыли, и едва уловимым, но неотвратимо надвигающимся духом грозы.
Хельмек уже давно привык к тому, что лес населён тенями и шорохами. Когда он впервые присмотрелся и прислушался, они заговорили с ним на непонятном, то тихом, то громком размеренном языке. Они поведали ему о бесконечных восходах, и остывающих закатах, о тропах, что ведут далеко, очень далеко, в неведомые земли, где давно не ступала нога путника. По лёгким колебаниям воздуха от крыльев трепещущих мотыльков и стрекоз он услышал, как кто-то подкрадывается. Хельмек вытянул левую лапу, указывая направление, откуда послышался шум. Крадущийся в нерешительности замер, а потом подал голос:
– Ума не приложу, как ты это делаешь.
– Ты пыхтишь, как старый ёж.
– Могу поклясться – я ступал абсолютно бесшумно, ни одна травинка не шелохнулась…
Хельмек повёл носом:
– Будет дождь. – Он наконец открыл глаза и глянул на своего собеседника.
Каит являли точную копию один другого. Оба высокие, поджарые, с большой густой гривой и мощными лапами. Внушительные мускулистые фигуры, словно целиком были слеплены из одних только мышц. Отец стоял, уперев могучие лапы в бока и смотрел вдаль. Так же как и у отца зрачки Хельмека были глубокого тёмно-карего цвета. Задумчиво поскребя гриву за правым ухом Согаал заметил:
– Да, похоже ты прав. – И немного подумав, добавил. – А всё таки, мне кажется ты подглядываешь, не может быть такого, чтобы…
Он говорил что-то ещё, но Хельмек уже не слушал: из леса донёсся другой странный звук, и каит напрягал слух, чтобы понять, не послышалось ли ему.
