Прозвенел колокольчик лифта в холле роскошного отеля «Париж», и сердце Кристен Андерсон затрепетало.
Из лифта вышли две американки средних лет.
Девушка не успела разочарованно вздохнуть. Кто-то дотронулся до ее плеча и тихо задал вопрос.
По-французски.
Французский язык она не знала.
Кристен обернулась и увидела мужчину, судя по всему, портье.
Она заговорила с ним по-английски. Вряд ли здесь кто-нибудь слышал о ее родном греннадийском языке.
– Простите, я не говорю по-французски.
И снова зазвонил колокольчик лифта. Кристен моментально отвернулась. Тогда портье обратился к ней на идеальном английском:
– Мадемуазель, могу я поинтересоваться, что привело вас в наш отель?
Она указала на мужчину, вышедшего из лифта:
– Я собираюсь встретиться с этим человеком.
Кристен сделала два шага по направлению к Дину Сумински, генеральному директору «Сумински стафф», но портье схватил ее за руку.
– Нет, мадемуазель. – Его палец покачивался перед ее носом, как метроном. – Не нужно беспокоить нашего гостя.
Дин Сумински приближался к ней. Его глаза были опущены. Возможно, таким образом он избавлялся от навязчивого внимания посторонних. Но Кристен было все равно. Она должна заставить этого человека поехать в Греннадию и убедить его перенести офис компании туда. Такова ее миссия. Кроме того, попытка поговорить с ним – отличная практика общения с бизнесменами такого уровня. После того как она создаст свой благотворительный фонд, ей понадобится умение контактировать с подобными людьми. И какой-то портье ее не остановит.
– Простите. – Она высвободила руку. «Я собираюсь строить школы в странах третьего мира. Мне пора научиться быть жестче». – Мистер Сумински!
Дин проигнорировал призыв.
– Мистер Сумински! Я знаю, что это вы. Я видела вашу фотографию в Интернете.
Мужчина шел к дверям.
Кристен двинулась за ним.
– Мне нужна всего пара минут!
Краем глаза она увидела, что портье кивнул охраннику, и тот поспешил к ней. Сумински вышел на улицу. Кристен устремилась за ним.
– Честное слово, всего две минуты. Мне больше не потребуется.
Тишину холодного декабрьского утра нарушил раздраженный голос:
