– Дублион не принимает запрос на переход, лорд Хордан, – озадаченно сообщил маг-портальщик.
Мы прибыли на центральный портальный вокзал нарядные, будто актёры исторического фильма. Я ещё и с кошачьей переноской в руках, а Хордан со своим безразмерным саквояжем. В нем умещались и полезные артефакты, и сменная одежда для нас двоих, и детское питание для Бастета. Он сейчас тяготел к молочным смесям и мясным пюре в стеклянных баночках – пришлось брать запас с собой, потому что на консервативном Дублионе этого всего не было. А портальщик говорит, мир не принимает! Что они там о себе возомнили? С чего?
Перед поездкой на вокзал я все же нашла время почитать про Дублион, обалдеть и даже поругаться с Бастетом.
– Как ты мог отправить мою бабулю в эту дыру?! – возмущённо потребовала я ответа у рыжего афериста. – Там средневековье какое-то, и прав у женщин нет!
– А все потому, что ни одному попаданцу не удалось закрепиться на Дублионе, чтобы ускорить прогресс, – невозмутимо выдал кот, чем разозлил меня ещё сильнее.
– Вот именно! Попаданцев в чужие тела на Дублионе не держат! Чем ты думал вообще, когда отправлял туда душу бабули?!
Баст только отмахнулся.
– Настя сильная, я в неё верю. Станет женой тёмного и все изменит.
Так-то до болезни бабушка действительно была личностью сильной и волевой. Всего достигала своим трудом. Дослужилась до главной медсестры областной больницы. Но это же не повод её так подставлять!
В общем, я обиделась, поэтому Бастет ехал теперь в переноске, а не у меня на груди.
Однако сейчас это все отходило на второй план. Надо было всё же выяснить: в каком смысле Дублион не принимает запрос на портал?
– Чем мотивируют? – уточнил Хордан хмуро.
– Внутренней безопасностью.
– Дайте-ка мне переговорник, – приказал дракон и нетерпеливо постучал пальцами по нерабочей портальной арке.
Маг ослушаться не посмел – уж очень вид у лорда был грозный – и протянул служебное устройство для общения между мирами постороннему, явно нарушая инструкцию.
Я украдкой вздохнула. Хордан даже после нашего разговора и договора был хмурым. Как он, интересно, собирается моего возлюбленного на Дублионе изображать? Кто ему, когда он с таким лицом, поверит?
