Охрана
пропускает на территорию дома, никто не остановил, не узнал, к кому еду. Входя
в квартиру Кирилла, я спросила об этом.
— Я дал номер
твоего авто, у тебя беспрепятственный допуск. Сказал, что ты моя девушка.
Привет, Катя. Иди сюда, — Кир принимается расстёгивать на мне куртку.
— Привет. Я не
пойму, Кир, что за ультиматум такой? Если не поедешь, то я…
— Я просто
соскучился, мой ёжик.
Демидов
перебивает меня, вешает куртку в шкаф, потом обнимает и утыкается носом в шею.
— Как же я
соскучился, ты просто не представляешь. Вот, решил позвать тебя на свидание.
— Хороший
способ позвать на свидание. А меня ты спросил, хочу я или нет? — говорю я
нервно.
Кирилл тут же
хватает меня за шею и припечатывает спиной к дверце шкафа. Он держит не сильно,
я даже ни грамма не задыхаюсь, но становится жутко от этого действия и того
взгляда, которым он на меня смотрит.
— Всё ещё
сохнешь по моему брату, да?! Что мне сделать, чтобы ты его забыла, Катя?! Может
быть, его смазливую рожу изуродовать, а?! — кричит Кирилл.
— При чём тут
твой брат? — спрашиваю тихо.
Меня начинает
крупно трясти от страха, как пойманную в силки птицу. В глазах Демидова
плещется ничем не прикрытая чёрная ревность, мне становится страшно до икоты.
Это то, о чём говорил папа? Пожалуйста, только не это.
— На том
скрине, который показывал прихвостень Свята, виден номер телефона. Любовное СМС
послала моему брату ты, Катя. Я просто не стал тогда говорить об этом, думал,
что после этого скандала со Святом у тебя откроются глаза, и ты наконец-то
заметишь меня, — Кирилл говорит тихо.
Его рука всё
ещё на моём горле, дышать по-прежнему не мешает, но внушает панику. Неожиданно
Кир сжимает другую руку в кулак, и рядом с моим ухом раздаётся удар. Дерево
трещит так, что мне кажется, оно вот-вот треснет.
— Почему не я,
Катя?! Почему он?! — снова орёт Кирилл.
В следующую
секунду парень наклоняется и буквально впивается в мои губы. Это нельзя назвать
поцелуем. Это ни фига не нежно. Кир сминает губы до боли, нажимает на щёки
пальцами, заставляя открыть рот, а потом врывается в него языком. Такое
впечатление, что он хочет подчинить меня себе, заявляя с позиции силы, что я
должна принадлежать только ему.
