,
Осенью 1764 года по дорогам Курляндии бойко катила удобная четырехместная карета, запряженная шестеркой лошадей, с важным кучером и лакеями на запятках. В карете сидел смуглый, широкоплечий господин высокого роста и могучего сложения; утопив подбородок в кружевное жабо, он читал трактат Гельвеция «Об уме». Стояла золотая пора «бабьего лета», однако путешественник кутался в шубу. Южный человек, порождение волшебной Венеции, он ехал в заледенелую пустыню, на край света, в Московию, откуда рукой подать до Северного полюса. Его звали Джакомо Казанова, а с недавнего времени – кавалер де Сенгальт.
При выезде из Берлина в кошельке у него лежало 200 дукатов, сумма приличная, но не для столь блестящего господина. Желая ее увеличить, он проиграл все в Кенигсберге офицерам местного гарнизона, и к тому же имел неприятное объяснение из-за попытки передернуть карты.
Год для него, баловня судьбы и любимца женщин, выдался неудачным. Непоправимой бедой стала кончина герцогини д’Юрфэ: старая дура в течение многих лет щедро снабжала его деньгами, и не напейся она своего эликсира, все ее миллионное состояние перешло бы в его руки. Иссяк щедрый источник, многотрудные хлопоты пошли прахом. Большой бедой стало все, пережитое в Лондоне, где его измучила, унизила и надула девка Шарпиньон. Спасаясь от долгов и неминуемой тюрьмы, он впопыхах бежал оттуда и был счастлив, что унес ноги. Невезением была и вывезенная из Англии скверная болезнь, от которой пришлось полтора месяца избавляться у везельского лекаря. В те дни он окончательно понял, что вечная юность кончилась; близился сорокалетний рубеж. Напрасно утешал он себя мыслью, что вступает в цветущую пору жизни, обладая отменным здоровьем, сладким сном и волчьим аппетитом. К несчастью, деньги больше не лились в карман золотой струей; приходилось искать какие-то средства к существованию. Бесплодные попытки раздобыть денег, за что-то уцепиться закончились в Берлине унизительным предложением прусского короля Фридриха стать воспитателем кадетов, выносить за мальчишками ночные горшки.
