Пока я жил один, мне очень неуютно и беспокойно спалось. А точнее, почти совсем не спалось.. Меня постоянно щекотало колючее одеяло, жёсткая подушка мяла моё лицо и «отлёживала» шею.. Но когда я стал спать вместе с Машей, моё постельное бельё изо льна и хлопка тут же стало как «шёлковое»! Мы словно тяжелобольные любовью целыми днями валялись в постели, всё больше и больше «заражая» друг друга этой неизлечимой «болезнью». А вечерами, у потрескивающего камина, мы рассуждали о своих (жизненных приоритетах) мироощущениях и поражались тому, как много у нас общего.
Мы понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Было ощущение, будто мы появились на свет в один день, в один час, в одну секунду и только для того, чтобы быть вместе. У нас не было противоречий! Мы не могли представить причин, способных поссорить и, уж тем более, разлучить нас. Мы не замечали ничего и НИКОГО вокруг, мы были как Адам и Ева – единственными людьми на земле.
В свободное от страсти время, в те редкие минуты физического расставания, «необнимания» и «нецелования», я разводил пчёл и вёл хозяйство, а Маруся с азартом выращивала в оранжерее свои любимые розы, не забывая ухаживать за садом и огородом. С каждым днём, «корни» нашей любви, заботливо «удобряемые» нежными поцелуями и тёплыми словами, становились всё крепче, а наши души всё сильнее «срастались». Постепенно нас перестало интересовать всё, что не касалось нас: мы предпочитали смотреть друг другу в глаза, а не в телевизор; слушать свои сердца, а не фальшивые песни по радио; обращать внимание на «погоду» в доме, а не за окном… И вместо того, чтобы сутками читать в интернете «грязные» сплетни, мы, словно запертые в избе-читальне романтики, увлечённо «читали» друг друга как интересную и нескончаемую книгу, жадно перелистывая дни один за другим.
По утрам мне нравилось вставать чуть раньше Машеньки и наблюдать за тем, как она, закутавшись в наше колючее одеяло, словно в кокон, сладко спит, напоминая всем своим видом очаровательную «куколку». А когда, после её пробуждения, я в шутку называл её «завёрнутой в одеяло бабочкой», она подыгрывала мне, и ласково отвечала, что это я специально каждую ночь закутываю её для того, чтобы она никуда не улетела от меня.
