1. ПРОЛОГ
Даша
- Даш, смотри! – зовет меня Машка, и я лениво открываю глаза. Июнь в разгаре и сегодня тот редкий день, когда можно поспать подольше. Один экзамен я сдала вчера, а назначенный на понедельник уже проставлен автоматом. Так почему же нужно будить меня ни свет ни заря?
- Ну что там? – недовольно спрашиваю я, не торопясь выползать из-под одеяла.
- Там твой чокнутый и ужасно милый мажорчик, - сообщает подруга и глупо улыбается.
Я со стоном поднимаюсь с кровати и плетусь к окну. Я не встречаюсь с Никитой Лисовецким, но почему-то все считают именно так, и, похоже, он сам тоже. Я точно ему нравлюсь, и Ник упорно игнорирует, что я не считаю его своим парнем. Поэтому улыбочки Машки и выходки Ника скорее злят, чем умиляют.
Сейчас этот придурок стоит под окнами общаги с охапкой воздушных шаров и огромным транспарантом, на котором красными буквами криво выведено: «Дашка, ай-да на дачу на выходные!»
- Вот идиот! - Я закатываю глаза и страдальческим тоном говорю Машке. – Он бы еще вывесил табличку «Давай потрахаемся». Причем неужели это нельзя сделать хотя бы не перед общагой?
- А по мне, он милый, - сообщает Машка и мечтательно вздыхает. – И богатый. Мне кажется, ты просто лишку говняешься. Это же не парень – мечта!
Я качаю головой и открываю окно, понимая, что если не сделаю этого, то может быть все что угодно от концерта популярной рок-группы, до ОМОНа с громкоговорителями.
- Ник, вот ты совсем с ума сошел? Не мог, как нормальные люди просто в ватсап написать?
- Ты бы сделала вид, что не заметила сообщение. А если бы я позвонил, сказала короткое «нет». – Ник настолько точно копирует мои раздраженные интонации, что я морщусь. Когда он успел меня так хорошо узнать?
Наша с Машкой комната находится на втором этаже и окнами выходит на улицу, поэтому я могу совершенно спокойно говорить с Никитой, который подпирает задом бок дико дорогой хищного вида иномарки. Иногда мне кажется, что у девятнадцатилетнего парня их целый гараж. Вот точно родился с золотой ложкой во рту.
- Ну так что, Даш? – спрашивает он и озорно улыбается, будто твердо уверен в том, что я не смогу ему отказать. Как иначе? Он же Лисовецкий!
